прикрыла глаза, пытаясь таким образом отстраниться, словно это всё не она делает, – И еще, тут такое дело… Я застряла в пробке – это надолго. Сможешь взять такси? Я знаю одно место, часто там бывала… Можем встретиться там? – она выжидала, сработает ли её уловка, – Да, отлично. Я скину адрес смс-кой. Ты, наверняка, проголодался с дороги, а там кухня хоть и не изысканная, зато вкусная и – от души. К тому же, в доме, полном народа, не так комфортно будет побеседовать по душам. Мне, правда, так неудобно, – сделала вид, что очень сожалеет, – Пообедаем, потом я покажу тебе город, а к вечеру в доме будет поспокойнее, – он задает стандартные вопросы, стало быть, расслаблен и не ждет подвоха, – Что за дом? С кем я живу? – нужно добавить для солидности правдивых фактов, – Я живу у хороших знакомых. Они славные. Вот увидишь они тебе понравятся, – теперь она знает, что он сделал, и грех её лжи ничтожен по сравнению с этим.
– Ты уверена в том, что делаешь? – встревоженно спросил Марк, ещё не теряя надежды отговорить её от этой безумной авантюры.
– У меня нет права на сомнения, – не дрогнув, ответила она, но с силой сжала в руке свой мобильный телефон, и он понял, что лучше и ему принять правила игры этой упрямицы, так как отговорить он её, настроенную столь решительно, не сможет.
"Настоящий ад – в самом человеке."
"Адская девочка" ("Hell Girl" / "Jigoku shoujo")
Ровно, как и было договорено, Мей приехала на такси к бару, где её уже ожидали.
Кроме её дяди, там же был и его пособник, сидящий за другим столиком в дальнем конце зала. Его заметила девушка, и его заметил Марк, ехавший за ней на своей машине и вошедший несколькими минутами позже.
Как только он зашел, в нос снова ударил запах алкоголя и табака.
Мей держалась свободно и приветливо, и он только дивился, откуда у неё столько выдержки – он вряд ли смог бы так держаться, сохраняя самообладание и хладнокровие.
Беседа велась не о чем, сколько юноша не пытался вслушиваться.
Другой мужчина за дальним столиком тоже напряженно слушал.
Наконец, девушка сказала что-то про прогулку по набережной, и они начали собираться.
Немного погодя, остановившись у самой двери, Мей вспомнила, что забыла сумочку. Виновато улыбнувшись, она попросила дядю подождать на улице. Это был сигнал для Марка.
Когда вышла на улицу, её поглотило страшное чувство дежа-вю – на этой набережной она билась в истерике, разрывая кожу на спине Марка.
И ей не нужно было задумываться над дальнейшим – всё произошло само собой, вспомнилось сразу всё: как она, пошатываясь, спустилась вниз по лестнице и увидела тех, кто был ей дорог, заколотыми на пропитавшемся их кровью, паркетном полу в гостинной.
Она снова изменилась, кровожадно посмотрев на свои когти и размазывая ярко-красную помаду по лицу.
Сказать, что её дядя был потрясен таким зрелищем, не сказать ничего. Он пятился и пятился, пока не оступился, но даже упав, продолжал уже
