Мы либо уходим все, либо я ухожу с Варей, – твердо сказала. – Вся охрана собирается в центре. В этот день, когда приезжают Праведники, охраны нет у ограждения. Чтобы спокойно пройти в лес, достаточно переждать где–то ночь. Потом Вова отвлечет охрану, устроив пожар, и те, кто хотел бежать, тоже сбегут. И мы в том числе.
– Таня, мы уже привыкли к такой жизни. И если ты хочешь бежать, то беги, но нас ты больше не увидишь, – говорила мама. – Я не пытаюсь тебя удержать, просто предупреждаю, что нас больше не будет рядом. Вот что ты должна понять.
– Я понимаю, – так же твердо сказала я. – Поэтому, когда Праведники приедут, я уйду отсюда. Навсегда.
– Хорошо, – грустно выдохнула мама. – Если ты хочешь свободы, ты её получишь, Тань.
– Это тяжело, – говорил папа. – Но я тоже хочу, чтобы у вас было хорошее будущее. Не здесь, не в этих условиях. Я имею в виду свободный мир, в котором вы будите жить. Как не тяжело мне это говорить, но я тоже отпускаю вас.
– Спасибо, – тихо ответила я.
Я лежала на своей кровати и смотрела в потолок. Я не могла уснуть, так как разные думы так и лезли ко мне в голову. Теперь все изменится. Я навсегда оставлю родителей и начну жить настоящей жизнью, о которой всегда мечтала. Я так и видела, как мы с Варей ходим по лесу и собираем ягоды, разжигаем костры. Я видела идеальный, свободный мир. Возможно, Варя сейчас видела это все во сне. И она совсем не понимала, что оставит родителей навсегда, оставит этот дом, эти места. Она поймет это, когда мы будем уже далеко–далеко отсюда. А пока она спокойно спала и ни о чем серьезном не думала. Рано или поздно она повзрослеет, но не сейчас. Я не дам ей этого сделать. У нее должно быть то, чего не было у меня. У нее должно было быть детство. Мы построим с ней домик на дереве и будем говорить о всяких беззаботных мелочах, мы будем купаться в каком–нибудь озере и брызгаться водой, мы будем смеяться так, как никогда не смеялись.
– Тань, ты спишь? – это была мама. Я поднялась на кровати, чтобы мама увидела, что я не сплю. Она села на край моей кровати и взяла мою руку. Мы сидели так где–то минуты две, ничего не говоря друг другу. – Неужели, ты, правда, собралась уходить?
– Да, мам, – ласково сказала я. – Здесь стало невыносимо! Постоянно тобой командуют, заставляют работать, у тебя нет другого выбора, кроме как подчиняться правительству. Эта жизнь не для меня, мам.
– Я более чем уверена, что у тебя все получится, детка, – её голос дрожал. Она вот–вот разрыдается, и от этого мое сердце разрывалась. – Мне даже не верится, что уже через четыре дня здесь не будет ни тебя, ни Вари. Здесь станет слишком пусто, непривычно.
– Мама, ты не должна плакать, ты должна радоваться тому, что мы, наконец–то, станем свободными. Мы будем жить так, как желают жить многие люди. Мы с Варей всегда будем рядом, я позабочусь о ней.
– Ты очень быстро повзрослела! – сказала мама, и по её щеке пробежала слезинка. Но она тут же взяла себя в руки и улыбнулась мне. – Это очень тяжело. Я не могу просто так взять и отпустить вас, Таня!
– Мы не прощаемся, – сказала я и улыбнулась ей. –
