старшеклассник почти вприпрыжку полетел в сторону станции метро. Молча слушая, как тихо колышутся высоченные ветви тополей, как скрипит под ногами свежий снег, как где-то вдалеке оглушительно лают две собаки, становилось гораздо легче дышать. В почти слившемся с облачным небом пастельно-сером дыму заводских труб на горизонте, за паром горячей, местами заиндивевшей теплотрассы, город выглядел самим собой – немного серым, слегка диким, местами грустным и унылым, порой отсталым от жизни, но именно таким всегда и был, и наверное, будет дальше Саратов. По крайней мере, его северная часть.
Правду говоря, много кому было интересно, как теперь выглядит Южный Саратов – не за Стеной у «Окна в Америку», отретушированная штукатурщиками потёмкинская деревня, не показываемые изо дня в день по их дряхлому телевизору трущобы, усердно навязываемые правительством в качестве «примера жизни по ту сторону» и разоблачаемые блогерами раз в неделю как обычное захолустье где-нибудь за Уралом, а таким, каким его видят сами южане. Хороший ли, плохой ли, тесный или просторный, добрый, злой – для всех северян собрат по ту сторону границы был загадкой, чьи огни порой мешают жителям приграничных домов уснуть, чьи звуки льются даже после наступления комендантского часа, чьи праздники видно издалека по ярким китайским фейерверкам. Вполне возможно, Настасья даже не подозревает, что приобрела и что потеряла, приняв решение остаться в Колонии. Однако чем чаще Саша об этом думал, тем больше понимал, что точно то же самое может сказать и о себе. Обо всех, чьи жизни разделили бетонный вал, контрольно-следовая полоса и колючая проволока.
Быстрым шагом по «Московской», в облаках своих бессмысленных размышлений лицо Саши выражало смесь непонимания и обиды. Ероша на ветру волосы, отряхивая их от снежинок, в ожидании поезда в центр задумчиво пуская комочки пара изо рта, глаза парня тоскливо таращились в наполовину стёршуюся жёлтую разграничительную линию. Прошли уже двадцать восемь часов с момента их с Настасьей встречи, а он только сейчас понял, что впервые за два года общался с человеком из «южного» города. Столько всего мог спросить у неё: сколько стоит у них пицца, когда люди там обычно ложатся спать, какого цвета их зубная паста – что угодно! И что же он сделал? Просто выплеснул свою ненависть на Настасью, но и от этого на душе у Саши не стало легче. Что ни говори, а эта рыжая для него по-прежнему загадка. Но стоило Александру подумать, кого же он ещё знает с Юга, как на станции плавно остановился шестивагонник в центр.
– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – «Молодёжная».
Двери с тихим шипением закрывают свою пасть, отрезая Саше путь назад. Усевшись на единственное свободное место в середине вагона, подросток чуть откинул назад голову, прислонившись затылком к прохладному, запотевшему стеклу. Одержимый мыслями, парень томно прикрыл глаза, оставив для зрения узкую щёлочку. Изо всех сил стараясь не заснуть, Саша максимально расслабился – в это время в поездах относительно мало людей,
