земля разрезана дорогой, – хорошее горное шоссе… да, вполне приличное, растерянно подумала Шанни.
Всё, что она успела увидеть – увидела и хорошо, что поторопилась. Отодвинулась стена из солдатских спин. Машина, из кузова которой выгрузили ящик, подъехала совсем близко к низенькому помещению – такой же ящик, но побольше.
Хохот возник и сразу прервался. Она сообразила, что на сей раз звук относится не к ней. Смеялись над одним из однообразных солдат, совершившим оплошность.
Интересно, какую он может совершить оплошность, как он вообще себя от другого отличает.
Тех, кто её привёз, она не видела.
Ящик стоял между двумя телегами, и впереди открывался вход в помещение. Понукающие крики раздались совсем близко, из машины. Она поняла, что кричат на неё.
Как на животное, которое надо перегнать из транспортной клетки в постоянную. Сообразила Шанни.
У неё мелькнула мысль – если быстро выпрыгнуть из ящика и ринуться в просвет под телегой… не додумав эту замечательную мысль, она её заморозила.
Она выбралась из ящика, быстро прошла по световому коридору, сопровождаемая криками. Дверца захлопнулась.
Шанни оказалась в помещении, которое принято на всех континентах именовать сараем. Но в этом прорезали окошко. Узенькое и забрано решёткой.
Она ждала. Сейчас около полудня. Размышлять о том, как её будут спасать, она себе не позволяла. Спасать себя придётся самой Шанни. В сером солдатском раю всё реже слышались разговоры. Злая узница пожелала им хорошего мёртвого часа.
Послышались шаги. К домику кто-то шёл.
К решётке прижалось лицо, прикрытое фуражкой по глаза, и голос с лёгким акцентом сказал вскочившей и подбежавшей Шанни:
– Он знает. Так что…
И сразу лицо отодвинулось, шаги – прочь.
Голос был незнакомый… Шанни принялась обдумывать.
Башня дерева нагрелась от того, что внутри по жилам бежала-торопилась бирюзовая, но грешная, как в теле хищника, смесь. Сделанная из света и воды, из многих жизней тех, кто смешался с землёй, она была жаркой и, главное, её переполняла информация. Билл почтительно прижимался широкой спиной к плоти дерева и двигал лопатками, подбородок склонён, длинные ноги врастопырку лежали в траве.
Мир наполнял мир, Биллу было хорошо. В какой момент это произошло, он не понял. Он просто поднялся – из разбросанного томного тела, сразу собрав его в сильную биологическую машину, встал.
Встал… Зачем?
Он не знал. Сунув руки подмышки, прошёлся, огибая дерево. Деревья помельче, не такие осанистые, исповедовали принцип относительно тесноты и обиды. Множество змеиных шей срастались на высоте роста Билла потолком, окружали его стенами. Здесь не заплутаешь.
А где Шанни, кстати?
Билл лениво огляделся – пусто. Небо в ветвях, несколько голубых глаз, уставилось на него.
В чаще обитал
