коротко сказал он, – Шанхай поддерживал связи с Европой. Всех работников обязали знать английский язык… – Павел удивился:
– Вы коммунист, но вас не уволили из школы… – китаец улыбнулся:
– Я трудился тайно. Писал листовки, редактировал партийные материалы… – с началом оккупации, когда японцы устроили охоту на коммунистов, товарищ Ли перешел на нелегальное положение:
– То есть я не бросил преподавать… – он показывал Павлу, как правильно держать кисть, – меня выручил старый знакомец моей семьи. Он взял меня домашним наставником к сыновьям. Младший у него родился после войны, твой ровесник… – китаец помолчал:
– Они были богатые люди, очень богатые. Капиталисты, как сказал бы товарищ Ленин… – Павел открыл рот:
– Но если он знал вас, он должен был знать, что вы коммунист… – Ли кивнул:
– Знал. Но моя семья, – он усмехнулся, – впервые породнилась с его семьей пятьсот лет назад. Хоть он и был капиталист, но японцев он ненавидел больше, чем коммунистов, тем более, коммуниста одной с ним крови… – в сорок восьмом году родственник товарища Ли, вслед за генералом Чан Кайши, сбежал на Тайвань:
– Я тогда воевал, – заметил китаец, – я только слышал, что они уехали всей семьей… – товарищ Ли хвалил Павла, но мальчик знал, что ему надо долго учиться:
– Я еще подмастерье, – подумал Павел, – товарищ Ли рассказывал о настоящих мастерах. Они брали в руки кисть, не научившись ходить, и писали свитки столетними стариками… – товарищ Ли читал Павлу китайские стихи:
– Холода наступают, в полях замерзает трава. На застывших озерах блестит подо льдом синева… – пробормотал Павел, выглянув в окно. На льду озера устроили хоккейную площадку:
– София играет с мальчишками, – Павел хоккей не любил, – надо завтра выйти, пробежаться на коньках… – в комнате было тепло, под столом уютно сопели мопсы. Он вернулся к белой, нетронутой тушью бумаге:
– До такой строчки мне долго трудиться, – понял мальчик, – я пока учусь выписывать главные иероглифы… – на занятия китайским ходило несколько человек, но каллиграфией увлекся только Павел:
– Надо попробовать рисунки, в китайском стиле, – решил он, – в библиотеке есть альбом… – альбом тоже привез товарищ Ли:
– Он считает, что у меня получился, – Павел задумался, – он вообще меня выделяет, из других ребят… – наблюдая за его каллиграфической практикой, товарищ Ли сказал:
– В тебе есть синь и цай, но тебе еще предстоит обрести чжун и юн… – Павел взялся за кисть:
– То есть мудрость и отвагу… – он читал в энциклопедии, о Конфуции, – товарищ Ли говорил, что я обладаю искренностью и талантом… – он хотел написать именно эти иероглифы. Чжун был самым простым:
– Товарищ Ли бы меня не похвалил, – подумал Павел, – он говорит, что мастерство не ищет легких путей.
