и до сих пор служат по прямому назначению – через ворота проезжают, часто создавая пробку, многочисленные иномарки и российские трамваи. Кстати, трамвай здесь появился в конце позапрошлого столетия и был первым во всей Германии. Поначалу маршруты обозначали специальные таблички того или иного цвета на трамваях. Но в 1914 году маршрутов стало больше, чем легко отличимых друг от друга цветов, и пришлось все же ввести номера. А скорость долгое время составляла всего лишь девять километров в час.
После войны трамваи в Калининграде ходили с выбитыми стеклами, зимой в них было холодно невыносимо. Кроме того, неискушенное в хозяйственных делах начальство города забыло об остановках. То есть они, на самом деле, были, но без всяких опознавательных знаков, знали их только лишь вагоновожатые.
Правда, в скором времени трамвайное хозяйство было полностью реанимировано.
Кстати, нынешний трамвай – одна из главных кенигсбергских достопримечательностей. Вагоны у него такие же, как и во всей России, зато рельсовая колея – гораздо уже, та, что сохранилась еще с довоенных времен. Приходится к стандартному вагону приделывать калининградский, уникальный колесный механизм.
* * *
Первая достопримечательность на Ленинском проспекте – городская биржа (дом №83), построенная в 1775 году. Еще Елизавета Петровна дала Кенигсбергу статус своего рода свободной экономической зоны: «Соизволяем мы и среди самой войны пещись, сколько можно, о благосостоянии невиновных худому жребию своему земель и потому торговлю их и коммерцию не пресекать, но защищать и вспомоществовать».
Вскоре после этого указа торговая жизнь Кенигсберга стала еще более активной, нежели до войны – ведь появился новый и богатейший партнер – купечество русское. В частности, предприниматель Петр Тарасенков привез сюда «сто пар туфлей простых черных, тридцать ходов подошвенных, тридцать кож белых, пять тысяч гвоздья подбойного разного сапожного, сорок четыре шуб овчинных простых, семьдесят четыре мерлушек черных».
И это была, разумеется, всего лишь частность.
Между тем Елизавета продолжала рекламировать среди российского купечества торговлю с Кенигсбергом: «Многие, однако ж, сумневаются отпускать свои товары и корабли в земли короля Прусского. И для того сим вторично объявляем, что понеже непременно усердствуем мы о распространении и свободной общей на Балтийском море коммерции, то соизволяем, что оная не токмо с землями короля Прусского отсюда и из прочих мест без препятственно производима была, но что б и прочие королевства Прусского области… оною пользовались и в том от нашего флота никакого помешательства не имели».
А русский консул господин Исаков докладывал в 1785 году: «Торгующих и живущих в Кенигсберге купцов почитается всех до 400. Из сего числа 9 имеющие иностранные, в том числе две английские, да до 15-ти других контор, кои большею частию с Польшею и Россиею
