не помнила; знала лишь то, что эта женщина входила в число самых знаменитых светских особ Нью-Йорка. Если Лори не изменяла память, таблоиды писали о том, что, несмотря на помолвку с Кейси, Хантер якобы по-прежнему оказывал ей знаки внимания. По крайней мере, о том, что Джейсон и Габриэль в ночь убийства были в банкетном зале ресторана «Чиприани», она слышала впервые.
– Да, Габриэль возникала везде, где только появлялся Хантер. Помню, как она подошла к нашему столику и, как будто меня там не было, обняла его. Она вполне могла подмешать что-нибудь мне в бокал. А Джейсон… Он якобы был там для того, чтобы создать массовость за корпоративным столиком его работодателя, но такое случайное совпадение показалось мне подозрительным. И точно: в какой-то момент Джейсон отвел меня в сторонку и заявил, что по-прежнему любит меня. Разумеется, я сказала ему, что он должен найти кого-то еще, поскольку я выхожу замуж за Хантера. Так что оба, пусть и по разным причинам, были не рады видеть нас с Хантером вместе, – заявила Кейси. – Обоих терзала ревность.
– Терзала до такой степени, что один из них пошел на убийство?
– Если присяжные поверили в этот мотив, когда речь шла обо мне, не вижу причин, почему он неприменим к этим двоим.
Но сильнее всего шокировало третье знакомое имя в списке.
– Эндрю Рейли? – уточнила Лори, вопросительно выгнул бровь. Эндрю был младшим братом Хантера. – Вы это серьезно?
– Послушайте, я никого не обвиняю. Но, как вы сами сказали, если я не убивала – а я точно этого не делала, – то, значит, это сделал кто-то другой. Эндрю в тот вечер много пил…
– Как и вы, – возразила Лори, – по словам многих свидетелей.
– Неправда. Я выпила лишь бокал вина, самое большее два, и это все потому, что меня стало подташнивать. Когда Эндрю пьет, он… как бы это помягче выразиться, его становится не узнать. Отец Хантера никогда не делал секрета из того, что из двоих сыновей больше любит старшего. Знаю, у этого человека безупречная репутация, что, однако, не мешало ему быть жестоким отцом. Эндрю страшно ревновал Хантера.
Лори это не убедило.
– А кто остальные двое? Марк Темплтон и Мэри Джейн Файндер?
Эти имена не говорили ей ни о чем.
– Здесь требуется объяснение. Марк не только один из близких друзей Хантера, но и главный финансовый директор Фонда Рейли. И, если хотите знать мое мнение, главный подозреваемый.
– Даже если они с Хантером были друзьями?
– Выслушайте меня. Хантер не делал никаких публичных заявлений, но он готовился к гонке за выборную должность – мэра Нью-Йорка или, если получится, члена Сената. Так или иначе, ему страстно хотелось заниматься политикой. И он был настроен решительно.
Что ж, возможно, он не озвучивал своих намерений, но это не значит, что никто этого не предвидел. Имя Хантера было постоянной строчкой в списке самых завидных женихов страны. И когда он объявил о своей помолвке с женщиной, с которой
