лихорадочно работал, и на меня нахлынули воспоминания, как будто вырвавшись из перевернутого ящика с документами. Если мужчина меня и узнал, то его глаза этого не показали. Нас осветили фары, и я услышала, как остановилась машина. Обернувшись, я увидела подъехавшего Райана. В эту секунду мужчина протянул костлявую руку к пакету и вытащил контейнер с едой. Он посмотрел на него, а потом нерешительно открыл. Я заметила его голодный взгляд. Пальцы бездомного схватили кусок торта, он запихнул его в рот, и крошки повисли на бороде.
Райан опустил окно.
– Кайли, все в порядке?
Я кивнула и отступила назад, потом, как будто замороженная, подошла к машине и села.
Я не сказала Райану, что со мной не все в порядке.
Я не сказала Райану, что знаю этого человека.
Я не сказала ему, что этого мужчину зовут Кэйд и когда-то он был любовью моей жизни.
Глава 2
19 апреля 1996 года
– Ты веришь в существование родственных душ? – спросила меня Трэйси, лежавшая с книгой в руках на футоне в квартире, которую мы вместе снимали в Сиэтле. Увидев в первый раз стену из неотделанных кирпичей и окна от пола до потолка, мы мгновенно влюбились в это пространство, хотя оно было меньше моей спальни в родительском доме. Двум людям не следует жить в студии размером с коробку для обуви. Но двум выпускницам колледжа, захотевшим жить в самом крутом здании на Первой авеню с видом на бухту Эллиотт, пришлось с этим смириться. К счастью, Трэйси не храпела.
– Нет, – ответила я подруге, глядя, как ловко двигается ее запястье, когда она собирает длинные темные волосы в изящный конский хвост. Она была красива естественной красотой: высокие скулы, гибкая фигура и врожденное чувство стиля. Трэйси могла бы заработать кучу денег в качестве модели, вот только она скорее выколола бы себе глаза, чем стала позировать перед камерой.
В Чикаго мы были соседками по комнате в общежитии колледжа. После выпуска мы долго вместе разглядывали карту Соединенных Штатов и сошлись на Сиэтле. Неделей позже мы утрамбовали все наши пожитки в багажник старенькой «Субару» со сломанной магнитолой, принадлежавшей отцу Трэйси, и отправились на другой конец страны в самый дождливый ее город. Мы часами пели, чтобы не уснуть за рулем, и никогда не попадали в ноты. В том же месяце я получила место младшего репортера в газете «Сиэтл Геральд». Трэйси целыми днями занималась, готовясь написать экзаменационный тест для поступления в медицинскую школу. Кажется, наши мечты начинали осуществляться.
– Если проводить дома каждый вечер, то у тебя ничего не получится, моя дорогая, – объявила Трэйси, откладывая книгу и подталкивая очки на носу чуть повыше.
Я налила себе кофе из той кофемашины, которую бабушка купила мне перед отъездом в колледж, и плюхнулась в потрепанное кресло яйцевидной формы из ИКЕА, стоявшее у окна. Мы обе были ходячей рекламой ИКЕА.
– Ты читала свой гороскоп? – спросила Трэйси.
– Тебе отлично известно,
