уж большие.
Теперь она не слышит никаких тревожных звуков: ни шагов, ни выстрелов. Ни сирен. Она удивляется, что сирен нет.
Она вдруг понимает, что так и не посмотрела информацию, которую послал ей Пол. Какая же она рассеянная! Она хватает телефон, проводит пальцем по экрану, кликает сайт местных новостей с двумя краткими абзацами, вклинивающимися в домашнюю страницу, и торопливо пробегает слова: «выстрелы», «белый мужчина» и «предположительно много раненых». Последняя фраза в кратком отрывке: «В настоящее время полиция прибыла на место событий».
Бессодержательность этой последней фразы приводит ее в ярость. Ничего не значащие слова. Полиция сейчас на парковке или в нескольких метрах от нее? Прилетели ли они на вертолетах? Полицейских десяток или сотня?
Линкольн снова отрывается от нее, и она отпускает его, собираясь размять ноги. Но стоит ему сделать несколько шагов, как она хватает его за рубашку и тянет к себе:
– Будь рядом. Пока не придут полицейские, мы должны тихо сидеть на месте.
– За нами придут полицейские?
Она забыла сказать ему об этом.
– Да, – говорит она. – Мы подождем, пока полиция не поймает дядю с винтовкой, а потом сюда придут полицейские и скажут, что мы можем идти домой. Но нам надо сидеть очень тихо, потому что мы ведь не хотим, чтобы плохой дядя нас увидел. Это как в прятках.
– Я не люблю прятки.
– Шепотом, – снова напоминает она.
– Я не люблю прятки, – повторяет он голосом, который можно назвать шепотом.
– Тебе не нравятся прятки, когда надо прятаться одному, – напоминает она. – На этот раз я прячусь вместе с тобой.
Он топчется на месте, поддевая носками теннисок сухую землю, отчего появляются облачка пыли. Какое-то время он молча смотрит на свои ноги, потом проводит рукой по валуну.
– Намба намба намба намба, – заводит он мелодию, и после первых пяти нот она узнает бойцовскую песню футбольной команды Мичиганского университета.
Он поет без слов. Его энергия бьет через край, и в обычной ситуации это хорошо, но теперь ее начинает переполнять ужас.
Она разжимает зубы. Только сейчас до нее дошло, что она сжимала их, потому что у нее дрожали губы.
– Намба намба намба намба, – напевает он без всякой фальши.
– Слишком громко, – произносит она, и у нее тоже выходит громко.
Он кивает, словно ожидал такую реакцию. Он уже пристально смотрит на что-то поверх ее плеча. Он стоит на одной ноге, сохраняя равновесие.
– Дай я тебе что-то скажу, – шепчет он, наклоняя голову в сторону здания. – Вон там кранопотам.
– Кранопотам? – переспрашивает она.
Он поднимает руку, указывая на торчащий из стены водопроводный кран.
– Да.
– Эта штука похожа на кран?
– Да, но это не кран. Кранопотамы
