громко пробил очередной час. Дуглас зевнул, размышляя о том, как людям вроде Хута удается так легко обходиться без сна.
Он полез в чемодан за репродукцией Пьеро делла Франческа, но не успел даже раскрыть тубус, как вдруг заметил большой коричневый конверт с красной сургучовой печатью, оттиск на которой невозможно было спутать ни с чем. РСХА, Главное управление имперской безопасности, святая святых Генриха Гиммлера. Конверт был уже вскрыт сбоку, из него торчал край сложенной бумаги.
Искушение было слишком сильно. Дуглас вытащил из конверта большой лист, развернул и обнаружил на нем огромную сложную диаграмму, начертанную черными несмываемыми чернилами. Бумага была ручной работы, тяжелая и плотная, как пергамент. Даже со своим блестящим немецким Дуглас не смог разобрать написанное мелким почерком, но некоторые символы оказались ему знакомы.
Два наложенных друг на друга и повернутых в разные стороны равносторонних треугольника, вписанные в двойную окружность. Внутри два слова, образующие крест – «Элохим» и «Цебаот». Дуглас раскрыл серию связанных с черной магией убийств в тридцать девятом году и потому сразу опознал пентаграмму, символизирующую «бога армий, природного равновесия и гармонии чисел».
Вторая пентаграмма сопровождалась человеческой головой с тремя лицами, венцом и сосудом, изливающим воду. Помимо прочей водной символики, сбоку от руки была приписка: «Лаборатория Жолио-Кюри – Коллеж-де-Франс, Париж». А рядом с другим водным знаком – «Компания «Норск-Гидро», Рьюкан, Центральная Норвегия».
Далее следовало изображение горки земли, лопат и алмаза, пронзенного магическим мечом с надписью Deo Duce Comite Ferro[1] – эмблема, обозначающая «всемогущество посвященного», а рядом две рунические молнии – символ СС – и надпись «РСХА Берлин».
Третьим символом была спираль, в которую закручивалось название «Кларендонская лаборатория, Оксфорд, Англия», а выше значились слова «Transformatio», «Formatio» и «Reformatio». Ниже изображалось некое крутящееся устройство и была надпись «немецкий военный реактор в Англии» и нацарапанная карандашом приписка «Питер Томас».
Дуглас резко выпрямился, услышав стук немецких сапог по каменной плитке коридора. Кое-как сложив диаграмму, он сунул ее обратно в конверт, а конверт – на положенное ему место. Времени на аккуратность не оставалось.
В дверь постучали.
– Входите, – крикнул Дуглас, разворачивая репродукцию делла Франческа.
На пороге появился офицер СС и отрапортовал:
– Шесть охранников и караульный прибыли в распоряжение.
– Штандартенфюрер Хут желает, чтобы отсюда убрали всю мебель, – сказал Дуглас. – Замените железной мебелью из других кабинетов на этаже.
Офицер не выразил ни малейшего удивления. Дуглас подумал, что этот крестьянский сын из Гессена без вопросов выполнил бы приказ немедленно прыгнуть из окна. Он снял китель и вместе со своими дюжими молодцами принялся за работу, а вооруженный караульный занял пост перед дверью.
«Бог мне хозяин, а меч – товарищ» (
