После этого Алекс вновь накрыла Дэниела одеялом – почти машинально.
Алекс выключила лампы – гореть остался только яркий экран ноутбука – и вышла из допросной. В коровнике было темно. Выставив руки перед собой, Алекс нащупала около раскладушки сумку и вслепую, благодаря годам практики, надела самую доступную часть своей экипировки. Сунула за пояс пистолет. Вытащила шприц и, вогнав иглу в бедро, до упора вдавила поршень. Приготовившись, насколько это было возможно, Алекс прокралась в дальний угол допросной, где будет темнее всего, если противник войдет с фонариком. Сняла пистолет с предохранителя и сжала его обеими руками. А затем приложила ухо к стыку пластов поролона и прислушалась, ожидая, что кто-то вот-вот откроет ворота или окно и умрет.
Секунды всё тянулись. Мозг лихорадочно просчитывал варианты.
Вряд ли за ней отправили большой отряд. Ни одна стоящая группа захвата или ликвидации никогда не выдаст себя шумным самолетом. Есть куда более действенные и тихие способы приблизиться. И, во всяком случае, даже если за ней без предварительного инструктажа выслали многочисленную команду штурмовиков, чтобы те попросту задавили Алекс силой, они прилетели бы на вертолете. Самолет, судя по звукам, был крошечный – трех- или, скорее всего, двухместный.
Если по ее душу вновь явился одинокий убийца, как и было в прошлый раз, тогда о чем он думает? Зачем себя выдает? Такой самолет использовал бы человек, которому не хватает ресурсов, но при этом он очень спешит. Время для него куда важнее незаметности.
Кто же он? Явно не де ла Фуэнтес.
Во-первых, маленький самолет – совершенно не в стиле наркобарона. Алекс сразу представила отряд внедорожников и кучку головорезов с пулеметами.
Во-вторых, у нее появилось предчувствие.
Нет, до детектора лжи Алекс было далеко. Хорошие профессиональные лжецы могли обвести вокруг пальца любого – что человека, что машину. Работа Алекс заключалась не в чтении правды в бегающем взгляде объекта или в путаном клубке противоречий. А в том, чтобы ломать объект до тех пор, пока от него не останется лишь покорная плоть и рассказ. Алекс была лучшей не потому, что умела отличить правду от лжи. А потому, что прекрасно понимала возможности человеческого тела и была гением в химии. Алекс точно знала, сколько выдержит организм и как подтолкнуть его к этой грани.
Так что в предчувствиях она была не так уж сильна. И даже не помнила, когда в последний раз на нее накатывало подобное ощущение.
Алекс верила – Дэниел не лгал. Ей стало не по себе во время допроса только потому, что Дэниел говорил правду. Де ла Фуэнтес за ним не явится. И никто другой тоже, ведь Дэниел – всего лишь учитель английского и истории, тренер команды по волейболу. Значит, ищут саму Алекс.
Почему именно сейчас? Неужели департамент выслеживал ее целый день и наконец обнаружил? Может, до них дошло, что они заподозрили не того человека, и теперь пытаются спасти Дэниела?
Исключено. Они знали все заранее. У них есть доступ к слишком большому количеству информации; так их не провести. Досье не
