заспорила:
– В прошлом году я же лазила, помнишь? С чего же сейчас их не хватит?
«А вдруг не хватит? – пузырьки возле сердца сделались ледяными и разом впились в него. – Да ну… Я же расту. Значит, и сил должно становиться все больше и больше. Так Дрим говорил…» Для начала встав на четвереньки, она выпрямилась и переждала привычное головокружение, от которого в глазах возникал целый мушиный рой.
– Пойдем! – она дернула мальчика за руку. – Знаешь, какие они хрустящие! У меня прямо слюнки уже текут.
Эви поднялся, но было видно, что он совсем не горит желанием лезть на дерево. Пристально разглядывая что-то у реки, (Мира тоже оглянулась, но ничего особенного не увидела), он пробормотал:
– Можно кого-нибудь из взрослых попросить. Им же легче залезть! Прата, например… Он не откажется.
– Но мне самой хочется! – закричала Мира. – Когда они – это же совсем другое. Они и так все для нас делают: готовят, книжки читают и стирают… Все! Но мы же тоже должны хоть что-то делать, а то так вырастем и ничему не научимся. Как тогда?
– Откуда берется стиральный порошок?
Она уставилась на него в недоумении:
– Что?
Мальчик виновато растянул синеватые сухие губы:
– Я вот все думаю: откуда вообще все берется? Порошок, мыло, продукты… Туалетная бумага – откуда?
– Что значит… Я… Я не знаю…
Ее поразило, что Эви подметил то, о чем она сама даже не задумывалась. Обычно Мира первой видела то важное, над чем стоило ломать голову.
От растерянности она ухватилась за свой проверенный спасательный круг:
– Надо у Дрима спросить!
Эви посмотрел на нее как-то странно:
– Может, он и не скажет… Может, это их взрослый секрет. Бывают же такие!
– Что же такого секретного в том, откуда туалетная бумага берется?
– Ну, не знаю… А почему тогда они не говорят?
– Потому что… Потому что никто и не спрашивал! Вот ты разве спрашивал?
Медленно запрокинув голову, отчего сухая кожа на шее стала почти гладкой, Эви мечтательно произнес:
– А может, все это привозят с какой-нибудь звезды…
– С планеты.
– Со звезды! – заупрямился он. – И там, наверное, живут такие же дети, как мы.
– И взрослые. Как Дрим…
Эви вдруг рассердился:
– Надоела ты со своим Дримом! Вечно только: «Дрим, Дрим!» Прямо влюбилась!
«Вот и тогда было так же», – внезапно вспомнилось ей. Она чего-то испугалась («А чего испугалась? Не помню…»), и сердце ее просто исчезло. Это продолжалось недолго, но Мира ясно чувствовала, что совсем не ощущает его. Не так, как бывает, когда ничего не болит, по-другому: вместо сердца возникла холодная пустота. Вроде той, что подкарауливала за Стеной. Если б Мира провалилась туда, то уже не выбралась
