президент! – провозгласил Франклин, возникая с золотым подносом около президентского кресла-трона.
– Принеси виски. Мы должны отпраздновать отличную идею моего сына! – заявил тот.
Дворецкий поклонился, а Злата, в глазах которой застыло выражение триумфа, взяла с подноса бокал с соком и пригубила его.
– И все же я думаю, что торопиться не стоит. Надо посоветоваться с Джереми, а он прилетит во Флориду только вечером… – произнесла она.
Джереми был муженьком Златы, бледнолицым, темноволосым, хорошо воспитанным красавчиком из благородной, обитавшей в дорогущем снобистском Верхнем Ист-Сайде семьи, на протяжении семи поколений без исключений голосовавшей за демократов. Однако Милена знала, что за этим благообразным фасадом идеального зятя и пай-мальчика скрывался изощренный ум прожженного циника и отъявленного манипулятора-карьериста. Джереми вертел Златой, а та крутила своим папашей-президентом. В итоге выходило, что Джереми вертел-крутил Делбертом, а тот души в нем не чаял, так как не считал его для себя в какой бы то ни было степени опасным.
И следовал в итоге всем его советам.
В этот момент самолет снова протрясло, и Франклин, подававший виски, не удержал поднос в руках и выронил его. Содержимое бокала растеклось по платью Лоретты.
– Болван, куда ты только смотришь, черт тебя подери! – вспылил Делберт, а Злата, положив отцу на плечо тонкую, в перстнях руку, произнесла своим серебряным голоском:
– Папочка, не ругай Вашингтона. Ты ведь сам хотел, несмотря на надвигающийся ураган «Хиллари», лететь во Флориду.
Во Флориде находилось роскошное, выстроенное в стилизованном претенциозном старофранцузском стиле поместье Делберта, так называемый «Грам-холл», на территории которого располагалось столь любимое мистером президентом поле для гольфа. Именно там Делберт и предпочитал проводить холодное время года (да и теплое, впрочем, тоже), при любой возможности покидая промозглую столицу, полную врагов, журналистов и демократов, что, впрочем, было практически одним и тем же.
– И кто только дал этому урагану такое идиотское имя? Хотя уж лучше бы дали самое идиотское имя в мире – имя Старой Ведьмы! – проворчал Делберт, которому дворецкий, принеся извинения за свою оплошность, почтительно протянул лежавший на полу золотой смартфон.
– И вообще, Делберт, это ведь твоя была идея отпраздновать Рождество во Флориде! – промолвила наконец Милена.
Она сама осталась бы в Нью-Йорке, пусть там и было сейчас снежно и минус девять, однако ее апартаменты в их пентхаусе в «Грамп-Плаза» были одновременно ее крепостью. К тому же там имелось под рукой все то, что позволяло Милене колдовать над своей неувядающей красотой. Все же когда тебе сорок семь, надо уделять сохранению молодости повышенное внимание.
А Флориду она не любила, так как там всегда были зной, кондиционеры, москиты, а также вечные гости – раньше деловые партнеры Делберта, а после
