было, что ему хочется присоединиться к компании, хохотавшей в кустах, но он не решался.
Вечером девочки наперегонки рассказывали родителям о том, как прошел день.
– Наш новый сосед – такой урод! Фу! – поморщилась Катя, плюхаясь рядом с мамой на диван.
– Никакой не урод, – возразила мама, – просто не такой, как все. – И она с улыбкой потрепала Катю по торчащим вихрам.
– А какой? – настаивала девочка.
– С синдромом Дауна. У него лишняя хромосома, поэтому он не похож на обычных людей, – сказал папа, отложив газету.
Мать кинула раздраженный взгляд на отца.
– Как хорошо, что ты отказался преподавать в институте, бедные студенты… Девчонки же не знают, что такое хромосомы.
– Не знаете? – удивился отец и с недоверием посмотрел поверх очков.
Сестры дружно закивали головами, и папа пустился в долгие и непонятные объяснения.
– Он больной? – наконец, не выдержав, перебила Катя.
– Нет, не больной. Немного по-другому устроен, но это не значит, что он плохой человек.
Утром Вера побежала в библиотеку к тете Гале.
– Дайте мне что-нибудь про хромосомы.
Библиотекарша давно не удивлялась запросам любимой читательницы.
– На, держи, – она дала девочке увесистый том энциклопедии и несколько медицинских журналов, в которых Вера обнаружила дискуссию ученых: могут ли дети с синдромом Дауна жить полноценной жизнью.
Несмотря на определенные трудности с терминологией, тема захватила ее – еще бы, ведь предмет обсуждения не был каким-то абстрактным человеком, он жил с ней в одном дворе! Вере казалось, что сама судьба дает в руки замечательный шанс – проверить на деле то, о чем пишут в книгах. Почему-то вспомнились рассказы о врачах, испытывавших на себе новые вакцины. А еще было жалко мальчика, к которому судьба оказалась настолько несправедливой.
Возвращаясь домой, Вера увидела на скамейке возле подъезда нового соседа.
– Привет, – она села рядом с ним, – меня зовут Вера.
Он заулыбался, смешно наморщив лоб. Маленькие глазки превратились в щелочки с торчащими в разные стороны ресницами.
– А я Сеня, можно я буду с тобой дружить?
Вера не могла вспомнить, как первый раз попала домой к Сене. Комната мальчика поразила полным безличием: узкая, идеально заправленная кровать, шкаф, абсолютно пустой письменный стол, стул. И больше ничего. Ничего, говорящего о том, что в этой комнате кто-то живет. У Веры повсюду громоздились книги: на подоконнике, на столе, на кровати, на полу. Половина Кати изобиловала мягкими игрушками и портретами знаменитых красавцев. Здесь же все было абсолютно пусто и напоминало больничную палату. Напрасно глаза скользили по идеально гладким стенам в поисках хоть какой-нибудь зацепки.
– А где твои игрушки, книги?
Сеня улыбнулся жалкой, беззащитной улыбкой.
– Ты
