это подозревала, – невозмутимо кивнула леди Сотофа.
– Почему? – удивился я. – Потому что все так красиво и романтично?
– Вот уж точно не поэтому! – рассмеялась она. – Наглядевшись, как мои ученицы украшают свои комнаты, я навсегда выбросила из головы дурацкую идею, будто женщины самой природой предназначены для создания красоты и, как ты выражаешься, «романтики». Удивительно, что она вообще у кого-то возникла, да еще и так прочно утвердилась в головах.
– Но почему тогда?
– Да просто из-за масштабов, – пожала плечами леди Сотофа. – Только почувствовала вкус вседозволенности, и ну сразу командовать стихиями да светилами. Причем ты учти, с ее точки зрения, это только начало. Разминка, так сказать.
– Разминка, – повторил я, вспоминая давешний разговор на крыше. – Да, похоже на то. Но разве это и есть типичный женский подход к делу?
– Именно! Женщины, по моим наблюдениям, вообще склонны к крайностям. Пока они молоды и глупы, готовы довольствоваться такой малостью, как любовь. То есть тем, что обычно называется «любовью», а на самом деле – просто неосознанное стремление к полной безопасности, которая, конечно, невозможна, зато кажется легкодостижимой в чужих объятиях, согласно формуле: «я нужна, значит, сегодня не умру». Ради этой иллюзии бедняжки и сами в лепешку расшибутся, и всех, кто подвернется под горячую руку, расшибут. Зато если девочке удается немного повзрослеть, поумнеть и помириться со своей смертью, тогда уж подавай ей весь Мир сразу, на меньшее не согласится. Поэтому, кстати, девочек гораздо легче учить магии. Как только поймет, что магия это и есть весь Мир – все, ты ее не остановишь. Ни на что не станет отвлекаться. Только и хлопот – следить, чтобы не чокнулась больше, чем полезно для дела. Безумие – обычная плата за чрезмерную целеустремленность и незнание меры, но с этим вполне можно справиться. А вот вас, мальчишек, отвлечь легче легкого, надо только угадать, кому чего предложить. Кому-то подавай корону, кому-то – просто шанс покрасоваться, кому-то – уверенность в своей правоте, кому-то – возможность спасать или, напротив, мучить других людей. Нашего общего друга Джуффина можно отвлечь любой интересной игрой, а тебя, есть у меня такое опасение, просто хорошей компанией. Если ключик подобран правильно, поворачивай его и любуйся, как очередной мальчишка сбился с пути. Потом, может быть, вернется – если, конечно, вообще вспомнит, куда и зачем поначалу шел. Впрочем, лучшие из вас всегда вспоминают и возвращаются. А то где бы уже был этот Мир.
– Но почему так? – спросил я. – Откуда взялась такая разница?
– Ну, видишь ли. Согласно одной старинной рукописи, которую откопал в нашей библиотеке твой приятель, в древности все люди были женщинами…
– Что?!
– …и все они были могущественными ведьмами, – невозмутимо продолжила леди Сотофа. – Просто страшно вообразить, насколько. Могли абсолютно все! Но почти ничего не делали, поскольку ничего не хотели. Их интересовал не результат, а процесс; беда, впрочем, не
