изящно выразилась Роуз.
Стоит мне выйти в коридор, как передо мной возникает Джордж – коренастый мужчина с густой бородой и добрыми глазами.
– Роуз предупредила тебя о клиенте? Он уже ждет.
Кивнув, я проглатываю ком в горле.
– Мне же не нужно будет делать ничего необычного, да? Только приватный танец?
Джордж усмехается.
– Танцуй как хочешь, но если клиент тронет тебя хоть пальцем, Бруно вышвырнет его задницу на улицу.
Я облегченно выдыхаю, услышав, что в клубе действует правило не трогать «товар». Танцевать для подонков всегда легче, когда знаешь, что их грязные ручонки к тебе не притронутся.
– Ты отлично справишься, милая. – Мужчина похлопывает меня по руке. – И если он спросит, тебе двадцать четыре, договорились? Помнишь: здесь не работают те, кому за тридцать?
«А те, кому нет двадцати?» – чуть не вырывается у меня. Но я сжимаю губы. Наверняка Джорджу известно, что я солгала про свой возраст. Половина девушек здесь сделали то же самое. Пусть у меня тяжелая жизнь, но я никак не выгляжу на чертовы тридцать четыре года. Макияж помогает мне сойти за совершеннолетнюю. И то с трудом.
Джордж исчезает за дверью гримерки, а я, сделав глубокий вдох, иду дальше по коридору.
Когда я выхожу в главный зал, меня встречает громыхание басов. Танцовщица на сцене только что расстегнула свою белую форменную блузку, и мужики сходят с ума, увидев ее прозрачный лифчик. На сцену летят долларовые купюры. На этом я и сосредотачиваюсь – деньги. Все остальное может катиться к чертовой матери.
Хотя мысль о том, что придется оставить школу Джорджа Вашингтона и учителей, которым, похоже, действительно небезразлично то, чем они занимаются, по-прежнему угнетает меня. Но я найду новую школу, в новом городе. Там, где Каллум Ройал никогда не сможет…
Я останавливаюсь как вкопанная. И тут же в панике разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.
Но уже слишком поздно. Ройал шагает через затемненную ложу, и его сильная рука обхватывает мое предплечье.
– Элла, – негромко произносит он.
– Отпустите меня. – Я стараюсь говорить безразличным тоном, но мои руки трясутся, когда я пытаюсь разжать его пальцы.
Он не отпускает меня до тех пор, пока из тени не выходит широкоплечий мужчина в черном костюме.
– Руками не трогать, – угрожающе говорит вышибала.
Ройал, словно обжегшись, стремительно отшатывается. Свирепо взглянув на Бруно, он поворачивается ко мне. Его глаза прикованы к моему лицу, словно мужчина изо всех сил старается не смотреть на мой непристойный наряд.
– Нам нужно поговорить.
Исходящий от него запах виски чуть не сшибает меня с ног.
– Мне не о чем с вами разговаривать, – холодно отвечаю я. – Я вас не знаю.
– Я твой опекун.
– Вы тот, кого я знать не знаю. – Я надменно вскидываю голову. – И вы мешаете
