ты хочешь?
Я сделала глубокий вздох.
– На самом деле да. Сердцем – хочу. А разум говорит: это слишком серьезное решение, мы оба потом пожалеем. Конечно, я хочу за него замуж! Но мы слишком молоды. Кто знает, что из этого выйдет? Папа прав в одном: мы не сможем сами себя прокормить. А я не намерена губить жизнь Глена. Он мечтает получить образование, я тоже. Не хочу, чтобы он проработал в магазине всю оставшуюся жизнь! А когда у нас будет ребенок – хочу достойно его вырастить. – Я положила руку на живот. – Быть может, я мыслю слишком приземленно, но не верю, что любовь решает все проблемы. Поначалу, может быть, да – а потом? Бедность, разные бытовые трудности – все это понемногу убивает любовь. В конце концов мы неизбежно друг друга возненавидим, разойдемся… и как все это скажется на ребенке?
Я повернулась к зеркалу. Оттуда смотрело на меня изможденное, землисто-серое лицо.
– Господи, ну и вид у меня!
– Это все из-за переживаний. – Миа расстегнула сумочку. – Вот, держи! Накрась губы, сразу почувствуешь себя лучше!
– Да неужели? – скептически отозвалась я. Только Миа это могло прийти в голову – предложить в качестве лекарства от горестей блеск для губ!
Мы вернулись в приемный покой. Мама оторвалась от книги.
– Что это вы так долго?
– А что такое? – ответила Миа. – Боишься, что она передумает и выпрыгнет в окно?
– Миа, это не смешно…
В этот момент в приемную выглянула медсестра с папкой в руках:
– Кейт Уортингтон!
– Она здесь, – поспешно убрав книгу в сумку и встав со стула, откликнулась мама.
Мама пошла было за мной, но я остановилась и обернулась к ней:
– Я сама.
– Я должна пойти с тобой!
– Нет, не ходи. Справлюсь без тебя. – И я кивнула Миа, выглядывавшей из-за ее плеча. – Миа, а ты пойдешь со мной?
Она удивленно подняла брови, однако подхватила сумочку и двинулась следом за медсестрой в смотровую.
Глава двадцатая
Медсестра завела меня в палату, вручила зеленый больничный халат, велела идти в смотровую номер шесть и ждать там. Доктор, сказала она, немного задерживается, так что «начнем мы где-то через полчаса».
Начнем. Как дико прозвучало это «начнем»! Ведь речь шла о том, чтобы покончить с моей недолгой беременностью.
Чувствуя слабость и головокружение, я забралась на кресло, покрытое шуршащей бумажной пеленкой. Устремила взгляд на блестящие подставки для ног. Мне придется задрать ноги и положить туда… Сколько это продлится? Будет ли больно?
Инстинктивно я опустила руку на живот. Там, внутри, растет малыш. Крохотный – по словам мамы, он сейчас не больше грецкого ореха. Но какая разница? Он живой! Он растет! Как можно его убить?
– Что-то вид у тебя не очень, – заметила Миа.
– Да, мне нехорошо, – ответила я и, спрыгнув с кресла, встала на ноги.
– Опять тошнит?
В этот миг мне ясно представился мой будущий
