Особенно тот, у кого такие братья.
Однако Чех пересилил себя, смолчал. А Леху сказал, что Рус после этой дурости какое-то время не натворит новых. Будет расхлебывать эту, а они в племени вздохнут с облегчением.
Рус в самом деле ближайшую неделю сам устраивал облавы на зверя, птицу, в каждом из ручьев, которые пересекали, ловил рыбу. Нужно было кормить не только своих, но и голодных рабов. Они на глазах обрастали мясом. Это оказались очень сильные, жилистые люди, иные были просто гиганты. Рус обратил внимание на шрамы – такие получают от острого металла, а не от камней, – подозвал Сову:
– Раз уж мы едем вместе, рассказывай о своих людях. И кто ты сам?
Сова поклонился. Он был на голову ниже Руса, но в плечах настолько шире и массивнее, что разница в росте вроде бы и не чувствовалась. Его кости были широки, а ладони выглядели как лопаты. Лицо все еще было худое, а глаза прятались под выступающими надбровными дугами, но теперь в них горел яростный огонь жажды жизни.
– Я был воином, – ответил он невесело, но в голосе невольно прозвучали ярость и тщательно упрятанная гордость. – Сперва ратником, потом командовал конным отрядом. Не хвалюсь, но я не знал поражений. В тридцать лет уже воевода! Да… я был самым молодым военачальником в войсках Пана.
Он умолк, Рус поторопил нетерпеливо:
– Но почему вдруг там, в каменоломнях?
– Не на того поставил, – ответил Сова с хмурой усмешкой. – Когда на кордоне началась драка между начальниками крепостей, пошли в ход доносы, подкупы, я вынужден был принять чью-то сторону. Иначе бы меня сожрали. Ну а потом оказалось, что противник нашел кого-то нужного во дворце. Словом, меня обвинили в измене. Так я оказался в темнице. А потом самых крепких послали ломать камень для тцарского дворца.
– Для тцарского дворца не нужен был камень.
Сова хмуро усмехнулся:
– Так это называлось. На самом деле дворец строили для Коломырды. Она часто приезжала, смотрела.
– Ладно, поверю, – сказал Рус нехотя. Верить не хотелось, но слишком часто подтверждалось, что не все ладно было в землях его отца. – А другие?
Сова пожал плечами:
– Разные люди. Есть такие же оклеветанные, есть убийцы, воры, грабители. Не знаю, как дальше, но сейчас только кивни – отдадут за тебя кровь и души. Когда у меня набирался хоть малый отряд таких людей, я побеждал с ними целые войска… И если у тебя есть свободные копья или запасные тетивы, ты можешь дать нам. А луки сами выстругаем. И добычу начнем искать.
Рус оглянулся по сторонам, приглушил голос:
– Свободных нет, но на телеге кузнеца везут железные наконечники. Вам надо только выстругать древки.
Сова кивнул и тут же отошел. Похоже, жалея младшего брата князя – таким он считал Чеха, он тоже не хотел, чтобы их видели вместе. Рус ощутил, как щеки осыпало жаром. Видно по всему, этот преступник понимает его стыд, жалеет!
Озлившись, он пустил Ракшаса следом. Плечи вожака каторжников напряглись, Рус видел по движению
