прежде уже свершались человеческие жертвоприношения, совершенно чуждые римским священнодействиям» (Ливий).
В 114 г. до н. э. римлян ожидал новый страшный удар: в преступном блуде уличили сразу трех весталок – Эмилию, Лицинию и Марцию.
Обвинение весталки в прелюбодеянии не всегда заканчивалось смертью последней; иногда жрицам удавалось оправдаться.
В 418 г. до н. э. «от обвинения в нарушении целомудрия защищалась неповинная в этом преступлении весталка Постумия, сильное подозрение против которой внушили изысканность нарядов и слишком независимый для девушки нрав. Оправданная после отсрочки в рассмотрении дела, она получила от великого понтифика предписание воздержаться от развлечений, выглядеть не миловидной, но благочестивой» (Ливий).
И совсем фантастическим способом избавилась от наказания весталка Клавдия.
Дело было в 204 г. до н. э. Еще шла тяжелая война с Ганнибалом, и римляне всеми способами стремились приблизить победу. К их счастью в Сивиллиных книгах нашлось предсказание: «Когда бы какой бы чужеземец-враг ни вступил на италийскую землю, его изгонят и победят, если привезут из Пессинунта в Рим Идейскую Матерь (Кибелу)» (Ливий).
Богиня была непривычной для Рима и довольно жестокой. Кибела требовала от своих служителей полного подчинения ей, забвения себя в бездумном восторге и экстазе. Кибеле нравилось, когда жрецы «наносят друг другу кровавые раны или когда неофиты оскопляют себя во имя Кибелы, уходя из мира обыденной жизни и предавая себя в руки мрачной и страшной богини» (Гладкий).
Видимо, такую жестокую богиню и нужно было у себя завести, чтобы победить Ганнибала. Кроме того, римляне исправно следовали указаниям Сивиллиных книг, а они всегда требовали больших жертв.
Каким-то образом был решен вопрос с Атталом, царем Пергама, который до сих пор владел Идейской Матерью; и вот корабль с богиней в виде черного метеоритного камня вошел в устье Тибра.
Неожиданно римляне столкнулись с проблемой у самых ворот родного города: капризная богиня, которая покорно следовала из Малой Азии до Италии, не желала войти в Рим.
«Сил не щадя, за причальный канат потянули мужчины,
Лишь чужеземный корабль против теченья пошел
И на болотистом дне крепко застряла ладья.
Люди приказа не ждут, усердно работает каждый,
И помогают рукам, громко и бодро крича.
Точно бы остров, засел корабль посредине залива:
Чудом изумлены, люди от страха дрожат».
Среди встречающих святыню была и весталка Клавдия, на которую пали подозрения в распутстве. Собственно, она своим поведением дала пищу для сплетен, которые могли закончиться известным погребом у Коллинских ворот.
«Клавдия Квинт свой род выводила от древнего Клавса,
Был ее облик и вид знатности рода под стать.
И непорочна была, хоть порочной слыла: оскорбляли
Сплетни
