всеобщей вакханалии грабежей и насилий воины Александра не забыли о старой македонской традиции. Согласно ей все личные вещи Дария, что были захвачены после удачной битвы, должны стать достоянием македонского царя.
«Воины предназначили для Александра наполненную драгоценностями палатку Дария со множеством прислуги и богатой утварью, ― сообщает Плутарх. ― Александр тотчас снял доспехи и, направившись в купальню, сказал: «Пойдем, смоем пот битвы в купальне Дария!» «Не Дария, а Александра! ― воскликнул один из друзей царя. ― Ведь собственность побежденных должна не только принадлежать победителям, но и называться по их имени».
Когда Александр увидел всякого рода сосуды ― кувшины, тазы, флаконы для притираний, все искусно сделанные из чистого золота, когда он услышал удивительный запах душистых трав и других благовоний, когда, наконец, он прошел в палатку, изумлявшую своими размерами, высотой, убранством лож и столов, ― царь посмотрел на своих друзей и сказал: «Вот это, по-видимому, и значит царствовать!»
Так постепенно воспитанный в спартанской традиции Александр привыкал к роскоши восточных владык ― и со временем привычка будет все сильнее и сильнее.
Пока Александр наслаждался роскошью персидских царей, Парменион существенно пополнил его казну. Основное имущество Дария накануне битвы было отправлено в Дамаск: туда и был послан старый македонский военачальник. Со своей задачей Парменион справился, как всегда, блестяще.
9. Александр и женщины
«Однажды, прочтя длинное письмо Антипатра с обвинениями против Олимпиады, Александр сказал: «Антипатр не знает, что одна слеза матери заставит забыть тысячи таких писем»
Еще кое-что из принадлежавшего Дарию имущества осталось неоскверненным македонянами, которые отличались от обычных бандитов лишь тем, что сражались не толпой, а правильным строем. Македоняне доставили в шатер Александра плененных мать и жену Дария: «первая внушала уважение не только своей судьбой, но и возрастом, вторая ― своей красотой, не помраченной даже в ее положении. Она держала на руках сына, еще не достигшего 6 лет, рожденного для столь же счастливой судьбы, как та, которую только что потерял его отец. А на груди старой бабушки лежали две взрослые девушки, ее внучки, подавленные скорбью не столько за себя, сколько за нее. Вокруг них стояла большая толпа знатных женщин, с распущенными волосами, в разорванных одеждах, забывших о своем прежнем достоинстве, величавших своих цариц и владычиц их истинными титулами, утратившими теперь свое значение. Те же, забыв о своем несчастье, расспрашивали, на каком фланге был Дарий, каков исход сражения: они не считали себя пленницами, пока был жив Дарий» (Курций).
Александр не спешил к знатным пленницам: вернувшись из длительной погони за Дарием, он принял участие в пиршестве с самыми близкими друзьями. Развлечение прервали женские
