и варили, потом высушивали. Шляхте запрещалось охотиться с собаками, потому что это вредило озимине и ярине, крестьянам же нельзя было: рубить лес «на будаванье» (бери, если хочешь, «лежачое дерево»), собирать грибы, ягоды, хмель и губу… Лишь малые дети да девчата могли ходить в лес за всем этим. По приказу Жигимонта II Августа мстиславльский староста Рыгор Волович описал тридцать девять (!) пущ Великого княжества Литовского. А мы сейчас какие пущи знаем? Беловежскую, Налибокскую – и все?…
В одном из приказов того времени, например, было записано, что в Беловежской пуще «делать новые дороги… особливо через оступы (запрещается), а те, что вредят пуще и мешают, уничтожить».
Может, такие строгие указы писались оттого, что зверей в прежних пущах встречались единицы, спасать их надо было? Нет, зверей все же хватало. На коронацию Великого князя Литовского Витовта было забито сто зубров и столько же лосей. Накануне Грюнвальда в осень и зиму 1409 года для войск Витовта и его двоюродного брата польского короля Ягайлы было заготовлено несколько сотен бочек зубрового и лосиного мяса. Может, вооруженные до зубов, закованные в броню войска крестоносцев были разбиты еще и потому, что они не кормились зубрятиной?…
А как полевала-охотилась заможная и портяная (от слова порты) шляхта, которой и королевский указ не указ? Чтобы хорошенько представить это, надо прочитать «Песню про зубра» Миколы Гусовского (XVI в.) и «Пана Тадеуша» Адама Мицкевича. А я скажу только, что одни любили мчаться на ловах с хортами и выжлами (борзыми и гончими), другие пускали вперед себя легавых, а третьи топтались вокруг нор да шуршали в кустах с собаками-ямниками. Князья же охотились с белозорами да балобанами; каждый из таких соколов стоил как два воинских коня. Воздушный бой птиц был самой утонченной из охот.
Но я заскочил далеко вперед. До того момента, когда было создано Великое княжество Литовское, должно было пройти еще много времени. Мы же остановимся на той невидимой, но очень важной черте, которая отделяла Русь поганскую от Руси державной, Руси, что приняла христианство. Киевская Русь собрала под своей властью земли восточных славян – и определила их историческую судьбу на тысячи лет вперед. Будем надеяться, что на тысячи, а не на одну тысячу, которую мы уже можем обозреть.
Конечно, Русь языческая с ее наивными богами не исчезла бесследно, она жива хотя бы в том, что мы очень часто говорим слова вроде этих двух – Жива и Род. Живородная сущность язычества будет с человеком от его начала до его конца, хотим мы этого или нет. Еще раз скажем: новая культура возникает на остатках ее предшественницы, былая культура входит в плоть и кровь новой – и выйдет из нее только вместе с жизнью. Жива и Род глядят на нас из своего далека, и мы это должны помнить.
Bсe плывет, все исчезает в реке времени, однако сама река не имеет ни конца, ни начала. Невидимые рыбы глядят из этой реки на тех, кто стоит на ее берегах. На земле река – и на небе река, она
