как одесский еврей, лучше с ним не спорить. Я уселся на заднее сиденье и барским тоном бросил:
– Улица Северных ветров, дом двадцать один, квартира сорок семь, второй этаж, второй подъезд.
Ракитин только крякнул и втопил педаль акселератора.
Все-таки хорошо быть милиционером: можно хотя бы иногда совершенно безнаказанно нарушать правила, не опасаясь, что тебя остановят и начнут ездить по ушам на тему безопасности дорожного движения. Машину Олега, по всей видимости, гаишники очень хорошо знали, или же думали, что так нагло ездить может только их собрат по мундиру. Во всяком случае, домчались мы до адреса за каких-то двадцать минут. Феноменальный результат, если учесть дневной час пик, пробки на проспекте и кучу светофоров.
– Да вы – Бэтмен, капитан! – сделав круглые глаза, заявил я.
– Карлсон, месье, всего лишь Карлсон, – осклабился Олег.
Квартира Урманова располагалась в старой панельной пятиэтажке эпохи застоя – обшарпанной, унылой и какой-то усохшей, что ли? Двери подъезда были распахнуты настежь, а вместо электронного замка в створке зияла приличная дыра. Стены подъезда, давно не крашенные, имели своеобразный, даже привлекательный вид – они были сверху донизу расписаны граффити. Местами вовсе не бесталанно. А поскольку окна в подъезде давно были выбиты, ничто не мешало солнечному свету озарять этот стихийный вернисаж. Я даже залюбовался, но прагматик Ракитин не дал мне получить эстетическое удовольствие.
– Я бы этих «мазюликов» – на пятнадцать суток с принудительной трудотерапией…
– Это искусство, Олежек, чтоб ты знал!
– Вандализм. В лучшем случае!..
– Это от предков, капитан. Эстафета поколений: наскальные рисунки – фрески – панно – граффити.
– Питекантропы космического века!
– Pourquoi pas?[18] Кто-то ведь должен напоминать, как все было?
Мы остановились перед дверью квартиры 47, обитой потертым коричневым дерматином. Кнопка звонка свободно болталась на электропроводе. Ракитин аккуратно придержал ее и нажал. Очень тихо и одиноко за дверью пискнула короткая трель. И все. Никакого движения, ни малейшего шума внутри.
– Что будем делать? – задал я резонный вопрос.
– Входить.
Признаться, такой ответ из уст представителя закона меня обескуражил.
– Ты же это не всерьез, Олежек? У тебя ведь нет ордера!
– Забыл выписать. Извини. – Он примерился и одним точным ударом ноги выбил хлипкий замок. – Запиши: при осмотре входной двери выявлены следы грубого взлома.
– Надеюсь, стрелять ты не будешь? – Я заглянул в квартиру через его плечо. – По-моему, никого нет дома…
– По-моему, тоже.
Мы прошли крохотную прихожую и очутились в единственной комнате, достаточно большой, но жутко захламленной.
– Что-то непохоже это на жилище ученого, –
Почему бы нет?
