короткое время. Ему легче достаются отпуска, чем бедному Джонни Имсу. Джонни может отлучиться только на месяц, а мистер Кросби на два, и притом когда вздумается, вообще он, кажется, располагает своим временем круглый год, как настоящий господин.
– Дядя Кристофер приглашал его в сентябре – на охоту, – сказала Белл.
– Да, и хотя он не сказал, что приедет, но мне кажется, у него было это на уме, – возразила Лили. – Вот, мама, есть еще надежда для нас.
– Тогда тебе придется нарисовать Аполлона с ружьем вместо моллеты.
– А это весьма нехорошо, мама. Мы мало будем видеть и его, и Бернарда. Они ведь не возьмут нас в лес вместо загонщиков.
– Ты будешь много кричать и через это будешь бесполезна.
– В самом деле? Я думала, что загонщики должны кричать и вспугивать птиц. Я бы очень устала, если бы пришлось все кричать, а потому, думаю, лучше оставаться дома и заниматься шитьем.
– Я надеюсь, что он приедет, дядя Кристофер, как видно, очень его любит, – сказала Белл.
– Желала бы я знать, понравится ли его приезд одному джентльмену в Гествике, – заметила Лили и тотчас же взглянула на сестру: она увидела, что слова ее были неприятны.
– Лили, ты даешь большую волю своему языку, – сказала мистрис Дель.
– Ведь я пошутила, Белл, извини пожалуйста.
– Ничего, – сказала Белл. – Только все же Лили часто говорит, не подумав.
Разговор прекратился, и ничего больше не было сказано, кроме нескольких слов о туалете и обыкновенных желаний, выражаемых при прощании. Лили и Белл занимали одну комнату, и, когда дверь этой комнаты затворилась за ними, Белл с некоторым одушевлением намекнула на предшествовавший разговор:
– Лили, ты обещала мне не говорить ни слова о докторе Крофтсе.
– Знаю, душа моя, и знаю также, что я очень виновата. Прости меня, Белл, вперед этого не будет, разумеется, если можно будет удержаться.
– Если можно будет удержаться, Лили!
– Не знаю, право, почему я не должна говорить о нем, конечно, не в насмешку. Из всех мужчин, которых я видела в жизни моей, он нравится мне больше всех. Если бы я не любила тебя больше, чем люблю себя, я бы тебе позавидовала.
– Лили, ты что обещала мне сейчас?
– Хорошо, это начнется с утра. Не знаю тоже, почему ты так холодно обращаешься с ним.
– Я никогда не обращалась с ним холодно.
– Разве это не видно? А он между тем готов отдать левую руку, если ты только улыбнешься ему, даже правую руку, и как бы мне хотелось увидеть это на самом деле. Ты слышишь, Белл?
– Слышу, что ты говоришь пустяки.
– Как бы я желала увидеть это! Мама тоже желает, я уверена, хотя и не слышала от нее об этом ни слова. В моих глазах это – красавец мужчина, каких я не видывала. Как можно сравнить его с мистером Аполлоном Кросби! Но я вижу, что тебе неприятно, и теперь не скажу о нем ни слова.
Когда Белл пожелала сестре доброй ночи, быть может, с большею, против обыкновенного, любовью, заметно
