style="font-size:15px;"> Я внезапно оказываюсь прямо у него в голове: там мелькают образы его семьи, жены и маленького сына, он пытается удержать их, но Шум распадается на миллион кусков, и страх заливает все ослепительным красным светом, он тянется к своей жене, тянется к маленькому сыну, рассыпающемуся на куски…
А потом ему в грудь вонзается спэчья стрела…
И Шум умолкает.
А я снова оказываюсь на поле боя…
Снова в аду…
СОБЕРИСЬ, ТОДД! – говорит мэр у меня в голове.
Но я все еще смотрю на мертвого солдата…
Его безжизненные глаза смотрят на меня…
– Проклятие! – ругается мэр и…
Я – КРУГ, КРУГ – ЭТО Я, гремит у меня в голове, точно рушится огромная кирпичная стена…
Я – КРУГ, КРУГ – ЭТО Я, вторит его голос и мой…
Одновременно…
Прямо у меня в голове…
– Сгинь, – пытаюсь выдавить я…
Но голоса почему-то нет…
И…
И…
Я поднимаю голову…
Мне стало гораздо спокойней…
Все вокруг замедлило ход…
Я вижу, как один спэкл прорывает наш ряд…
И вскидывает белую палку, метя прямо в меня…
Мне придется это сделать…
Придется…
(убийца)
(я убийца)
Мне придется его убить, пока он не убил меня…
Я поднимаю винтовку…
Винтовку, которую отнял у Дейви…
И я думаю: Ох, пожалуйста, – и кладу палец на спусковой крючок.
Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…
И…
Щелк…
Я потрясенно опускаю глаза.
Моя винтовка не заряжена.
– Ты лжешь, – говорит госпожа Койл, но сама уже смотрит в сторону города, словно хочет разглядеть его за деревьями.
Конечно, там ничего не видно, лишь контур леса темнеет на фоне сияющего горизонта. Пар вырывается из решеток вентиляционной системы с таким грохотом, что мы почти не слышим друг друга. Теперь понятно, почему они не слышали рева труб.
– Это невозможно, – упорствует госпожа Койл. – Мы заключили договор!
Спэклы! – твердит Желудь за моей спиной.
– Что ты сказала? – переспрашивает меня Симона.
– Нет, – качает головой госпожа Койл. – Нет, нет!
– Кто-нибудь объяснит нам, что происходит? – вопрошает Брэдли.
– Спэклы – это аборигены, – начинаю я. – Очень умные, ловкие…
– И беспощадные в бою, – добавляет госпожа Койл.
– Я видела только одного, он был совсем не злой и куда больше боялся людей, чем здешние люди боятся спэклов.
– Ты просто с ними не воевала.
– Вот именно, и я не пыталась сделать из них рабов.
– Я не стану тратить время на споры с ребенком…
– Они
