время пришло, Дэнни, – сказал О’Ши. – Час настал.
– Что случилось? – Руперт спрятал руки в карманы, чтобы скрыть дрожь, и подумал, что если он боится даже О’Ши, то дела его безнадежны.
– Мне сегодня звонили из канцелярии пастора Джона, – ответил О’Ши.
– Правда?
– Ага! Угадай, что мне сказали.
Руперт осмотрелся: в комнате никого больше не было. Невысокий и толстый О’Ши стоял перед ним, преграждая путь к двери.
– В чем дело? Что тебе сказали?
– Угадай. Ручаюсь, ты угадаешь, если постараешься. Подумай.
– Понятия не имею, Лиам, – Руперт выглянул в пустой коридор, чтобы проверить, не приближаются ли агенты Департамента террора, но не увидел ничего странного. Мужчины, как всегда, шли по коридору с бесконечных собраний, клубов и обсуждений.
– Не хочешь угадывать?
– Лиам, мне надо встретить Мэдлин…
– Они одобрили мое заявление! – О’Ши помахал ламинированным бейджем со своей фотографией, на которой он сидел с широко открытым ртом, как будто его снимали тайком. На фотографии была напечатана эмблема новой церкви Святого Духа: золотой меч с крестообразной рукояткой в виде креста пронзал земной шар на Северном полюсе, а его острие виднелось около Огненной земли.
– Теперь я официально пастор-мирянин церкви Святого Духа. У меня есть полномочия следить за теми, кто отбивается от стада, и призывать их вернуться на путь истинный.
«Как будто тебе для этого требовалось официальное разрешение», – подумал Руперт. У него словно гора упала с плеч: новости касались О’Ши, а не его.
– Поздравляю, Лиам. Это стоит отпраздновать. Давай я угощу тебя клубничным коктейлем в «Хлебе и рыбе». Любишь клубнику? – Руперт легонько толкнул О’Ши локтем и положил руку ему на плечо, пытаясь развернуть его к выходу, но О’Ши не двинулся с места. Вместо этого он прокашлялся.
– Я выбрал первого подопечного, Дэниэл.
– Здорово! Давай выпьем по коктейлю…
– Это ты, Дэнни.
Сначала Руперт запаниковал, а потом пришел в ярость.
– Я, кажется, не расслышал, О’Ши.
– Я наблюдал за тобой, Дэн. Меня научили наблюдать за людьми, это важно, если занимаешься социальной работой.
– И что? – Голос Руперта растерял дружелюбные нотки и звучал глухо и жестко.
– Я заметил в тебе сомнения.
– Слушай, Лиам…
– Тебя терзают сомнения, Дэниэл? – Лиам наклонился вплотную, и Руперт не видел почти ничего, кроме его лица. Изо рта О’Ши разлетались брызги слюны. – Ты чувствуешь, что твоя вера слабеет?
– Нет, – Руперт решил, что безопаснее всего будет держаться с ним строго. – Лиам, это оскорбительно. Как ты смеешь сомневаться в моей… Моей вере в нашего Господа?
– Тебе
