но я не в той весовой категории… Кевин, которому я объяснила ситуацию, шепчет:
– Не волнуйтесь, все будет хорошо. С нами вам ничего не грозит.
Хьюго открывает дверь. Судя по всему, я вытащила его из постели.
– А, это ты? – бормочет он.
– Как и договаривались.
– Кофе будешь?
– Спасибо, нет.
– Может, тогда сделаешь мне чашечку?
Главное – не реагировать. Не думать. Эмили велела мне полностью сосредоточиться на моей цели: забрать вещи и свалить. На Хьюго одна из его бесформенных футболок и халат, похожий на мешок. Я не собираюсь ему варить кофе, и он ворчит:
– Вижу, мадам все еще сердится… Я поправляю его:
– Мадемуазель.
Что это я, в самом деле? Ведь уже прошло целых две недели с тех пор, как меня предали, обманули, бросили и вышвырнули из дома. Ну что тут скажешь – женщины действительно такие злопамятные! А вот он, судя по всему, уже забыл, сколько боли причинил мне. Я стискиваю зубы. Только бы не дать чувствам одержать верх. Я пришла за своими вещами. Нельзя ни на секунду забывать о своей цели. Если хрупкая плотина, удерживающая мои эмоции, не выдержит, я наброшусь на него, выцарапаю глаза, вырежу свое имя и все, что о нем думаю, на его мерзкой трусливой физиономии ножами для рыбы, которые он заставил меня купить, потому что это круто, и которыми мы никогда не пользовались. Подлый скунс. Дыши медленно, Мари.
– Господа, нужно забрать все эти коробки и вон тот диван.
Александр проходит мимо меня и шутливо отвечает:
– Как скажете, хозяйка!
Все трое берут по коробке и спускаются вниз. Я остаюсь в квартире с Хьюго. Даже не знаю, где он сейчас. Настороженно прислушиваюсь. Чтобы придать себе уверенности, я начинаю убирать вещи со своего дивана. Из коридора доносится шум. Похоже, он вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Обычно он этого не делает. Мне кажется, я слышала чей-то голос. А что, если он не один? Если эта грязная шлюха тоже здесь? Мне хочется пойти и выломать дверь, чтобы убедиться в этом. Представляете? Так и вижу заголовки в газетах: «Разъяренная женщина убила своего бывшего и его любовницу ударами зубочистки и пыталась избавиться от тел, скормив их шиншиллам». Или так: «Во время молитвы, когда она просила облегчить ее мучения, божественный луч внезапно уменьшил в размерах бросившего ее мужчину и его подлую спутницу. Она нечаянно двадцать восемь раз наступила на них и спустила в унитаз, чтобы избавить от страданий».
Хьюго прислоняется к дверному косяку, небрежно запахивая халат. Уверена, он считает себя соблазнительным.
– Тебе не кажется, что здесь холодно?
Болван, здесь не холоднее, чем в моем сердце, а тебе всего лишь нужно оплатить счета. Мне никогда не нравилось, когда он вставал в эту нарочитую позу фальшивого плейбоя, этакого авантюриста, чувствующего себя уверенно
