логического завершения, слабо позвала:
– Ле-ха-а! Ты там живой?
Фонтан сквернословия затих, и надо мной склонилось симпотное лицо блондинистого пацанчика лет тринадцати-четырнадцати с ярко-зелеными глазами, прямым красивым носом и русыми волосами до плеч. Несколько прядей упали ему на лицо, и паренек нервно сдул их.
– Тая?
– А где Леха? – глупо переспросила я, уставившись на подростка.
– Я и есть Леха, – заявил блондин и зло сплюнул сквозь зубы, как это обычно делал в ярости мой друг.
Подобная метаморфоза не лезла ни в какие ворота. М-да, видать, нехило меня паровозом приложило.
– Э-э-э… – не сразу нашлась я, что ответить. Потом раздраженно уточнила: – Это что шутка такая, мальчик? Розыгрыш? Где-то спрятана камера, да? Куда помахать ручкой?
– Да какие уж тут шутки, – грустно ответил нежный отрок. – Тут, Таська, ваще фигня какая-то непонятная творится.
Попыталась выдавить язвительную улыбку, только, по-моему, это не особо удалось.
Он был прав. Действительно, фигня. Начать, к примеру, с одежды. Одет этот Леха был престраннейшим образом. По-старинному, короче, как-то. Коричневая кожаная куртка. «Охотничья», – почему-то подумалось мне. Такие же охотничьи штанишки, заправленные в черные мягкие мокасины с отворотами, подрезанными в виде прямоугольных зубцов по краям.
– Хм, а ты красавчик теперь, однако! Смахиваешь на себя десятилетней давности, только улучшенный вариант, – не удержалась я и решила подколоть друга, памятуя про его неудачи с женским полом, обусловленные не слишком фотогеничной внешностью и мерзким характером. – Уж поверь, деффки при виде такого лапочки кипятком писать будут!
– Ой, а ты себя видела? – хрюкнул от смеха Леха.
На что это он намекает? Нехорошее предчувствие заставило пробежать стадо мурашек по позвоночнику от головы до ж…, ну, в общем, до того места, откуда ноги растут, туда и обратно. Я попыталась приподняться, чтобы оценить свое состояние, но сил для подобного подвига по-прежнему недоставало.
– Что, тяжко совсем? – посочувствовал товарищ по несчастью, глядя на мои бесполезные попытки подняться.
– Ага, хреновато, – скривилась я и только сейчас обратила внимание, что мой голосок тоже детский. Но не ломающийся козлиный, как у пацаненка Лехи, а гораздо тоньше. – Черт, а что у меня с голосом за ерунда?
– Таськ, поверь мне, это еще не самое страшное.
– Да?
– Ага. Со всем остальным вообще писец! – заявил Лешка.
«О чем это он?» – продолжала тупить я.
В конце концов решила не травмировать свою психику раньше времени глупыми выводами. Хотя бы покуда головокружение не уймется.
– Эмчеэсники еще не приехали? – то ли проскрипела, то ли пропищала я.
– Не-а. И судя по всему, вряд ли приедут, – последовал ответ.
– Чего
