было самым заклятым противником кайситов и тамимитов. Они присоединились к остальным йеменцам, в число которых в Хорасане входили рабииты (бакриты), и, наконец, сирийское племя кудаа (кальбиты) тоже было вовлечено в этот круг. Они считались йеменцами, но было ли это так, не вполне ясно. На самом деле к йеменцам их привлекла только вражда к кайситам. Таким образом, опасный раскол продолжал нарастать[32], сами курайшиты и Омейяды не могли удержать свои позиции перед лицом раздвоенности, которая разрывала весь арабский мир на два лагеря.
В этот же раскол вторглись неарабы. Они переходили в ислам огромными массами, особенно толпы иранских военнопленных в Куфе и Басре, чтобы таким образом получить личную свободу[33], но не полные гражданские и военные права с их материальными преимуществами; они стали мавали – клиентами некоторых арабских родов. Только таким образом они могли быть приняты в теократию, будучи подопечными арабов, подчиненными им; одного только ислама было недостаточно, ибо теократия была по сути специфически арабским государством, империей арабов, властвовавших над завоеванными народами. Это противоречило идее теократии, которая не должна была быть земным царством (мульком), и ей даже не дозволялось иметь его, и тем более если речь шла об арабах, правящих мусульманами иных народов. Вера в Аллаха и признание его верховной власти полностью исключала национальные различия. Таким образом, мавали использовали ислам в качестве удобного способа для приобретения доли в теократии, чтобы потом перехватить привилегии у арабов. Благочестивые арабы сами поддерживали требования мавали; оппозиционные партии, например, искали в них союзников против Омейядов, которые фактически представляли господство арабского народа, а не ислама. Хариджиты шли впереди, допуская мавали на равных правах в свою общину и армию. Шииты последовали этому примеру и добились гораздо большего эффекта. Как мы видели, секта шиитов в Куфе объединилась с тамошними мавали, и таким образом продвинулись и они сами, и иранцы. В самой Куфе секту, конечно, арабы вскоре снова подавили, и она погрузилась в забвение, но позднее переместилась из Куфы на истинно иранскую почву, а именно в Хорасан, и распространилась там среди принявшего ислам коренного населения. Под знаменем ислама, то есть шиизма, хорасанцы сначала вытеснили арабов из своей собственной страны, а затем полностью уничтожили арабское правление и основали династию Аббасидов на месте династии Омейядов.
Обычные концепции востоковедения весьма нуждаются в исправлении, и нам следует ими пренебречь, во всяком случае применительно к тому периоду истории ислама, когда арабы оставались правящим народом. Здесь на первом плане фактически стоит политика, а не влияние цивилизации, и полностью поглощает внимание изучающего. Политика означает не фатум в форме абсолютного деспотизма, а священное дело всех мусульман, в котором они принимают участие телом и душой,
Раскол, однако, не был строгим, он мог варьироваться в зависимости от преходящих индивидуальных мотивов. Одно племя поддерживало ту или иную сторону, чтобы доказать свою приверженность тому или иному влиятельному человеку, чья поддержка была для них важна. Поэты, в частности, отличались слабостью похваляться родством с высокопоставленными лицами.
Разумеется, освобождать военнопленных, если они приняли ислам, было лишь обычаем, а не обязанностью. Никто не думал, что мусульманин в глазах Бога и закона не может быть рабом другого мусульманина; напротив, считалось, что рабы принимают религию своего хозяина, особенно те, кто родился в его доме.
