весьма охотно. Присланных из Петербурга средств хватило даже на то, чтобы окончательно поправить внутреннее убранство башни халифа Шируха, где теперь аббатиса беседовала со своей воспитанницей, – а башня простояла недостроенной почти сто лет!
Как же теперь аббатиса Лолит могла допустить мысль, чтобы возразить принцессе Анне, когда та, в самом деле неожиданно, изъявила желание забрать Мари-Клер в Петербург. Но аббатиса Лолит искренне любила свою девочку, и потому печаль стискивала ее сердце в преддверии разлуки. Как еще сложится судьба ее любимицы?!
– Видишь ли, Мари-Клер. – Аббатиса Лолит помогла девочке слезть со стула и подвела ее к окну, они обе смотрели на море. – Родная моя, милая моя… Поверь, я предпочла бы никогда не расставаться с тобой. Мне хотелось бы всегда быть рядом, чтобы видеть, как ты растешь. Но на свете есть разные дороги, и жизнь в монастыре – только одна из них, возможно, и не самая привлекательная для женщины. Ни ты, ни я в самом деле не распоряжаемся нашими судьбами. Моя жизнь без остатка принадлежит Богу. Имея все, что только может пожелать женщина в миру, я однажды сама выбрала этот путь, и никогда не пожалела о том. Но я не могу вынуждать тебя следовать за мной, пока ты еще не открыла другую жизнь – жизнь за стенами монастыря. Если когда-нибудь, когда ты станешь взрослой и искренне поймешь, что желаешь вернуться в стены родной обители, чтобы посвятить себя Богу, знай, независимо от того, буду ли я жива или Господь уже призовет меня к себе, тебя с радостью примут здесь. Здесь твой дом. Но для того, чтобы узнать, какова она, дорога к дому, надо однажды решиться и уйти из него… Вполне вероятно, что тебе не захочется возвращаться назад и принцесса Орлова поможет тебе найти свое место в мирской жизни.
Обхватив руку воспитательницы, Мари-Клер приникла к ней и тихо спросила:
– А принцесса Орлова, какая она?
– Я не знаю, – ответила аббатиса, – я никогда не встречалась с ней. Но все время, что ты прожила с нами, она достойно выполняла обязательства, которые взяла на себя перед твоей покойной матерью.
– А кем была моя мать? – Мари-Клер затаила дыхание: она давно уже готовилась задать этот вопрос и много раз представляла себе, как она спрашивает у аббатисы о самом дорогом, о сокровенном, и даже много раз воображала себе ответы. Она только никогда не могла себе представить, что, именно спросив о своей матери, она услышит в ответ… о революции.
– Твоя мать умерла совсем молодой женщиной, – вздохнула сестра Лолит, – она происходила из знатной, даже знаменитой семьи и носила титул маркизы де Траиль. Когда она была примерно такой же юной, как ты сейчас, жизнь ее перевернулась – случилась революция.
Мари-Клер вздрогнула.
– Бедные люди, – словно не заметив этого, продолжала сестра Лолит, – возмутились против власти короля Людовика и казнили его. Они преследовали и казнили всех, кто был приближен к королю, море крови лилось тогда во Франции. Но твоей матери повезло – ее старший брат
