Ты должна выбрать.
– Чудаки. Когда вы с мамой так странно себя ведете, то не оставляете нам никакой надежды.
Я налила в миску молоко и села за стол. Папа до сих пор держал газету перед собой, словно читал ее. На самом же деле он пытался усыпить мою бдительность. Притворялся, что соревнование было пустяком.
– Ты ведь знаешь, что мама от тебя не отстанет, пока ты не проголосуешь, – проронил он.
– Конечно, – усмехнулась я. – Все дело в маме. Просто скажи, где твои, и я проголосую за них.
– Это же обман, Лил.
– Зачем ты начал эту традицию? Мама не лезет в твою работу и не пытается превзойти твою причудливую резную мебель.
Папа усмехнулся:
– Она наверняка бы победила.
Я съела ложку хлопьев и, чтобы сменить тему, спросила отца:
– Почему мы до сих пор покупаем газеты? Знаешь, ты мог бы найти те же новости в Интернете… например, вчера?
– Мне нравится держать слова в руках.
Я засмеялась, но резко замолчала, когда увидела кое-что на странице, развернутой перед отцом, и это изменило мое мнение о газетах.
Я сразу их полюбила.
Конкурс авторской песни. Выиграйте пять тысяч долларов и три недели интенсивного курса с самым лучшим профессором музыкального института Гербергер. Более подробную информацию вы сможете найти на нашем сайте: www.herbergerinstitute.edu.
– Ты готова? – спросила Эшли, входя в кухню.
Она зевала, но, как всегда, выглядела идеально: узкие джинсы, розовая футболка с глубоким круглым вырезом и туфли на платформе, волосы убраны в хвостик, а макияж безупречен. Хотя внешне мы были похожи – те же длинные темно-рыжие волосы, карие глаза и веснушки, – стиль у нас был совершенно разный. Эшли хорошо бы вписалась в компанию Лорен и Саши из школы.
– Что? – Я растерянно моргнула. – То есть да. То есть, пап, можно я это возьму?
Папа посмотрел на свою тарелку с полусъеденным рогаликом и, пожав плечами, пододвинул ее ко мне.
– Фу, нет. Я имела в виду газету.
– Газету? Ты хочешь почитать газету?
– Да.
Эшли подошла к столу и взяла из его тарелки рогалик:
– Эй, это для Лили, – засмеялся отец.
– Нет, – возразила я. – Мне нужна газета, а не рогалик.
– Надо же, слышу это второй раз и все равно не верю, – пробормотал папа.
– Очень смешно, – огрызнулась я.
– Получишь газету, если проголосуешь, – усмехнулся отец.
Я закатила глаза и, отодвинув стул, пошла рассматривать бусы. На бусах справа были перья. Мама сейчас проходила фазу перьев. Обычно мне нравились ее украшения, но эти перья были слишком хипповскими. Хотя другим они, похоже, нравились. Я подняла те, что слева:
– Вот победитель.
Папа вскинул кулак в воздух:
– Она проголосовала за мои, Эмили!
Я протянула руку. Папа отдал мне газету и, поцеловав в щеку,
