хотите, спускайтесь на берег.
Не было никакой нужды сторожить их или связывать. Остров Скоргхийл в самой широкой своей части едва достигал двух километров; в его тихой гавани скандианцы пережидали Летние Шторма, но все остальное побережье представляло собой непрерывную цепь утесов, обрывающихся в море.
Уилл с Ивэнлин прошли на нос корабля. Позади них скандианцы вынимали из крытых хранилищ под центральной палубой мешки с сушеной провизией, а также бочки с водой и элем. Уилл перелез через планширь, несколько минут повисел, вытянувшись, и потом прыгнул вниз, в гальку. Здесь, где нос корабля под углом врезался в пляж, дно становилось каменистым. Уилл повернулся, чтобы помочь Ивэнлин, но она уже приземлилась с ним рядом. Они стояли, пошатываясь.
– Боже мой, – пробормотала девушка, чувствуя, как твердая почва под ее ногами качается и кренится. Она споткнулась и упала на одно колено.
Уилл чувствовал себя ничуть не лучше: теперь, когда они оказались на суше, ему казалось, что земля вздымается и опадает. Чтобы не упасть, юноша оперся ладонью о корабль.
– Что такое? – спросил он Ивэнлин, уставившись на землю. Казалось, почва под ногами вот-вот должна была заходить ходуном, но она оставалась неподвижной. Уилл почувствовал, как с самого дна желудка поднимается тошнота.
– Эй, там, внизу, посторонись! – раздался голос сверху, и на землю с треском приземлилась бочка с сушеной говядиной.
Уилл, пошатываясь, взглянул вверх и наткнулся на насмешливый взгляд одного из матросов.
– Что, ножки подкосились? – спросил моряк не без сочувствия. – Через пару часов все наладится.
У Уилла кружилась голова. Ивэнлин поднялась; ее все еще пошатывало, но хотя бы не одолевала такая ужасная тошнота. Она взяла Уилла за руку:
– Пойдем, там, у хижин, есть скамейки. Присядь, тебе станет лучше.
Пошатываясь, словно пьяные, молодые люди побрели по гальке к грубо сработанным скамьям и столам, расставленным у лачуг.
Уилл с чувством благодарности опустился на одну из скамеек, поставил локти на колени и опустил лицо в ладони. Когда накатила следующая волна тошноты, он застонал в отчаянии. Ивэнлин чувствовала себя немногим лучше. Она похлопала его по плечу.
– Ты не знаешь, отчего так? – спросила девушка слабым голосом.
– Так бывает, когда проведешь на палубе несколько дней. – Сзади к ним подошел ярл Эрак. Через плечо у него свисал мешок с провизией, и он сбросил его у двери одной из хижин, слегка покряхтев от усилия. – Ваши ноги отчего-то считают, что вы еще на корабле. Никто не знает почему. Пройдет несколько часов, и вам полегчает.
– Думаю, мне уже никогда не полегчает, – хрипло пробормотал Уилл.
– Все будет хорошо, – улыбнулся Эрак и добавил грубовато: – Разведите огонь. – Он ткнул большим пальцем в сторону почерневшего круга из камней в нескольких метрах от ближайшей лачуги. – Поешьте теплого – сразу придете в себя.
При
