остался на месте. Он лежал на кушетке и думал, почему он, предвидя судьбы целых народов на века вперёд, не может предугадать, как поведёт себя через минуту одна девчонка. «Наверное, – думал он, – всё дело в количестве: ведь поведение стада легко предсказуемо, а как поведёт себя одна овца – не угадаешь».
Кассандра вбежала во дворец и бросилась к родителям.
– Отец! – кричала она. – Троя в страшной опасности! Наш город захватят и сожгут враги, жителей убьют или угонят в рабство, мы все погибнем!
Приам посмотрел на неё с удивлением и лаской:
– Доченька, что за глупости ты говоришь? Мы живём в мире со всеми соседями, на нас некому и незачем нападать, а мы никому не делаем зла. С чего ты взяла, что кто-то нас завоюет?
– Я только что сама видела горящую Трою.
Приам глубоко вздохнул:
– Ты видела страшный сон, доченька. Пойди и успокойся.
– Замуж ей надо, – сказал он своей жене Гекубе, когда Кассандра ушла. – Пусть приложит своё пылкое воображение к чему-нибудь дельному, а то ведь и с ума так сойдёт.
– Она слишком часто бывает в храме Аполлона, – добавила Гекуба. – Морочит он ей голову. Ему-то всё шутки, а девочка наивная – верит. А от всех этих пророчеств действительно недолго сойти с ума.
Гекуба помрачнела. Приам обнял её.
– Я понимаю, о чём ты, – сказал он.
Слова Кассандры о горящей Трое напомнили Гекубе её давний сон о том, что она родит факел, от которого сгорит весь город. После этого она родила сына. Приам тогда поверил предсказанию, и мальчика теперь уже не было в живых.
– Скоро годовщина того дня, – сказал Приам. – Устроим спортивные игры в память о нём. Спорт лучше всего отвлекает от разных дурных мыслей.
Кассандра выбежала в сад, налетев на своего старшего брата Гектора.
– Гектор! – закричала она. – Я видела горящую Трою, захваченную врагами!
Гектор обнял сестру и ласково ответил:
– Трою невозможно захватить, её стены построил сам Посейдон. Посмотрел бы я на тех, кто попытался бы нас победить. Такое разве только Гераклу было под силу, но это было давно – сейчас мы стали гораздо сильнее.
Кассандра вырвалась из его объятий и снова побежала в храм Аполлона.
Бог по-прежнему лежал на кушетке, перебирая струны кифары.
– Мне никто не верит! Я так несчастна! – плакала Кассандра.
– Ясновидение ещё никого не сделало счастливым, – сухо ответил Аполлон. – Я тебя об этом предупреждал. Поэтому боги и не учат людей ясновидению. Для тебя я сделал исключение и был, видимо, не прав. Впрочем, я никогда не обещал, что твоим пророчествам кто-то поверит. Я и не мог бы такого допустить, ведь я такой же порядочный бог как ты порядочная девушка.
Суд Париса
Роса заблестела под первыми лучами восходящего солнца, лёгкий шелест листвы, сливаясь со щебетом ранних пташек, создавал симфонию
