территория имеется, побольше и покруче этой. А эти «красоты» никому не нужны. Так и разваливается здесь всё потихоньку. А я умница – красавица вспомнила про это место и сегодня у нас здесь премьера. Тут вообще шикарно развернуться можно. И глаз случайных нет. Ну, пойдём, место работы посмотришь и на грим девчата часа три просили.
Кира с Катериной осматривали помещение, где был запланирован сеанс. Догадаться, что это когда-то была обычная комната, где проживали среднестатистические советские туристы, было просто невозможно. Представить, что здесь общались, веселились, пили чай, а может и не только чай, но что-то обязательно пили, пели песни под гитару, отсюда уходили в походы, а потом возвращались и делились впечатлениями. Предположить всё это, даже человеку с фантазией, было сложно. Дощатые стены были затянуты черной тканью, снизу подсвечены не яркими красными светильниками. Сами приборы были задрапированы, и создавалось жутковатое впечатление, что красный свет льётся прямо из стены. Потолок был тоже черным и периодически озарялся ультрафиолетовыми всполохами, казалось, что сверкает молния.
– Круто! – оценила Катерина работу коллег, – впечатляет прямо! Скажи?!
– Жуткое зрелище, крематорий какой-то!
– Так то, что нужно.
– Ты молодец, Кирка, – восхитилась Катя, дебютом новой коллеги, когда девушки после «работы» садились в машину. – Что наша змеюка…
«Змеюка – это она, по всей видимости, о начальнице – дражайшей Дарине Дормидонтовне», – мысленно усмехнулась Кира.
– … говорила, что ты учительница, – продолжала Катя, – какая учительница, ты настоящая, заправская артистка. Вышла, как приведение, безразличная, глаза стеклянные, как будто и правда с того света явилась. Даже я уж много всего повидала и то, офигела. А уж наш вдовец безутешный, когда тебя увидел, аж дёрнулся, хотел бежать тебе навстречу. Хорошо мальчики его попридержали, и на место усадили.
– Там и придерживать особо не пришлось, – подал голос водитель – охранник, – он и так обмяк моментом, слабак.
«Господи, – думала Вероника, – как же это всё отвратительно, даже слушать невозможно. У человека горе, ему посочувствовать, а они глумятся, уроды. Ведь этот несчастный мужик не один, так называемых клиентов, у них много. Скорее бы уж всю эту шайку прищучили». Хорошо, что подобные мысли не отразились на лице Вероники, она мило улыбнулась Кате и скромно сказала:
– Что-то ты меня совсем захвалила.
– Ну, правда, здорово, – вновь восхитилась Катерина, – завтра Дарине доложу, как ты отлично отработала.
– Спасибо, – ещё раз улыбнулась Кира-Вероника.
Обратная дорога показалась ей гораздо длиннее, чем путешествие «на выступление», то ли потому, что она устала, то ли потому, что Катя и её коллега, а скорее всего, как показалось Веронике и бой-френд, вызывали у неё ощущение гадливости, хотелось скорее от них избавиться, добраться
