style="font-size:15px;"> –Дай мне!—вскрикнула она, а заполучив письмо, кинулась в соседнюю комнату.
Шурочка смотрела на невиданной красоты куклу, на игрушечного котенка, и ей казалось, что кукла сейчас оживет, превратится в девочку, а котенок спрыгнет с маленьких ручек и начнет гоняться за собственным хвостиком, как это любила делать их Ружа, когда была маленькой.
Но кукла не ожила, и котенок не ожил. Каким-то образом девочка поняла, что это подарок от отца и вместе с тем к ней пришло ощущение, что никогда она не увидит папочку, хотя тот и обещал, что приедет к ней.
Соседка сосредоточенно складывала и уминала руками оберточную почтовую бумагу, коробку из-под куклы, белый шпагат, а сама все прислушивалась к тому, что происходит в соседней комнате. Послышался стон, потом тяжелый вздох, потом какие-то жалостливые причитания, потом все стихло. Женщина не знала, что ей делать: то ли уйти, то ли остаться и присмотреть за Шурочкой, которая пригорюнившись сидела на своем излюбленном месте на подоконнике за занавеской. От нечего делать соседка запихнула бумагу в печь, придавила её поленом и стала смотреть, как разгоревшееся из угольков пламя жадно пожирает внеурочную добычу. Чтобы жар не пропал даром, соседка поставила на плиту остывший чайник.
Прошло не менее получаса, как вдруг в комнате, куда скрылась Таисия, что-то грохнуло, словно человек запнулся о коврик и рухнул на пол.
–Тая,—позвала соседка.—Тая!– Никакого ответа.
Тогда женщина, осторожно ступая по скрипящим половицам, двинулась к закрытой двери, потянула её на себя, зашла в комнату.
–А-а-а-а-а!
Таисия полусидела, полулежала на полу у кровати, и крепкий пояс от теплого халата сжимал её шею. Конец пояса был привязан к железной спинке. Лицо Таисии побурело, язык вывалился наружу, а вместо глаз на мир смотрели белые глазные яблоки.
Соседке хватило нескольких секунд, чтобы метнуться к столу за ножом, каким перед тем резали шпагат на посылке, резануть по поясу, просунуть нож под узел на шее и, придерживая голову Таисии, опустить её на пол. Упав на колени перед удавленницей, соседка ударила её несколько раз по щекам, чтобы привести в чувство, и только после того, как Таисия со всхлипом втянула в себя первый глоток воздуха, позволила себе облегченно выдохнуть.
–Ну, Тайка, ты зараза!—ткнула она кулаком распростертое тело хрипящей, но уже приходящей в себя женщины.—Башку бы тебе разбить за такие дела! Ты что же, зараза,надумала! Ты о ребенке подумала?!
А Шурочка, испуганная криком соседки и тем, что она схватила нож, тихонько подобралась к двери и увидела лежащую на полу мать, которая с хрипом дышала и отплевывалась и рядом сидящую тетю Маню, рука который все еще сжимала нож. Шурочка задохнулась от ужаса, шагнула назад, но запнулась и рухнула на пол.
Соседка поздно сообразила, что нужно было закрыть дверь, чтобы не травмировать девочку зрелищем матери-самоубийцы.
