Беда это, Варя. Беда… – встала и раздосадованная вышла прочь из темной избы.
***
Долго собиралась, сердцем беспокоилась, не спала всю ночь, а на утро решила Павлина Куприяновна в средний домик заглянуть к третьей сиротке. В народе девчонку Лидусей Блинком прозвали. Частенько Павлина Куприяновна девушку встречала: то за водой, то за хворостом, то за грибами-ягодами бегущую. Со стороны ничего плохого не скажешь – девчонка как девчонка. Можно и красавицей назвать, а можно средненькой. Фигуры как Аленки Шустрой Щуки не уродилось, роста и осанки, как у горделивой Варвары Лебедки тоже не замечалось. Так себе – хорошенькая, ничего примечательного.
Вздохнула перед порогом Павлина Куприяновна и вошла в сени. Да застыла в дверях, носом воздух втягивая, ароматом сдобы да яблок печеных полного. А зайдя, радостно разулыбалась, глядючи на стол устланный мукой, на очаг разведенный потрескивающий, на шторки-половики-наволочки, расшитые маками да гвоздиками. Так и стояла в дверях Павлина Куприяновна и от запахов сладких совсем забыла поздороваться, головой крутя, разглядывая светелку девичью. Обернулась Лида на присутствие чужое и ахнула.
– Тетенька, да вы что ж в дверях стоите-молчите, меня пугаете?! И не предупредили о приходе! Я б раньше встала да тесто поставила, как раз поспели бы пироги к этому часу. Ох-ох-ох, – защебетала девчонка от смущения, от чего лицо ее светлое преображалось на глазах в прекрасивое, что не хотелось глаз оторвать.
– Как поживает старшая дочка? – поправила рассыпавшиеся из-под косынки волосы Лида, от чего лицо в муке смешно перепачкала. – Как средний сын живет? Здоровы ли внуки? – продолжала красавица, умудряясь одновременно расспрашивать со вниманием и быстро порядок наводить: закончить начатое, гостью усадить, самовар поставить греться. Отвлеклась Павлина Куприяновна, разомлела от запахов и тепла, стала на вопросы отвечать, которые волновали сердце ее материнское. В самом деле, давеча заболел внук, боялись за него всей семьей. Да спасибо все уладилось. Потом вспомнила зачем пришла и рассмеялась шумно своей забывчивости и гостеприимству теплому.
– Ох, я и глупая, завалила вас вопросами, – вдруг стукнула себя Лидуся Блинок по розовому лбу. – А вы верно по важному вопросу зашли.
– Да, это я варежку разинула от твоей шустроты да доброты, – погладила по плечу нежно девушку Павлина Куприяновна. – Я ведь вот что хотела узнать – как живешь? Как поживаешь? Всего ли хватает? Сирота ты у нас, да и родители при жизни не шибко баловали. – Всмотрелась староста в светлые глаза лучистые девчоночьи, нечаянной слезой вдруг наполнившиеся.
– Живу хорошо, не жалуюсь. Подруги лучшие есть на то: и компанией, и помощью посильною помогают. Вот у Варвары сегодня именины. Жду приглашения да готовлю угощения.
– А что ж ты-то готовишь? Варвара – не безрукая.
– Варя занята шибко. Новый том про рыцарей священного креста начала. А там лучше не отвлекаться, а то нить повествования в раз потеряешь. Я пробовала вместе с ней, да на тесто отвлеклась
