все же никудышный из него музыкант получился. А вот киллер – отменный. Правда массовый. А как лечил мне, мол грех на душу брать не хочет, – выдавил я, разглядывая отчеты.
– Ну и как ты его рекомендовал для сделки? – снова поинтересовался шеф. – Ты понимаешь, что вместо тончайшего соответствия Первичному Миру, данное измерение просто покатилось в сторону полнейшего непредсказуемого Хаоса!
– А что, Хаос может быть предсказуемым? – очень зря не удержался я.
– Ты меня еще поправлять вздумал!
Шеф дернул хвостом и одним прыжком оказался рядом со мной. Мой босс был сатиром, но сейчас, взбешенный до предела, он мог бы выиграть первое место на роль руководителя одного из управлений А.Д.А. Честно говоря, он бы мог и за начальника их головного офиса сойти, но этот комплимент я озвучивать не стал.
– Извините, Панкратий Гермесович, случайно вырвалось. Вы главное успокойтесь, не хотелось бы пойти в расход, по причине насланного на вас богами безумия, или как там у потомков Зевса несчастные случаи на производстве оформляются, – выдавил я, нависающему надо мной начальнику.
Я чувствовал, что говорю что-то не то, но остановиться уже не мог.
– Агасфер, ты сейчас дошутишься, – продолжал рычать директор, схватив меня одной рукой за рубашку и приподнимая в воздухе. – Ты на своем печальном опыте так и не понял, что время, место и особенно цель для юмора надо аккуратнее выбирать?
– Слушайте, босс, вину признаю! Шутка была неуместной. Понимаю, что не всегда могу удержать язык за зубами, но при этом готов признать, что был не прав и извиниться. Вы уж простите меня, не берите дурной пример с Иешуа, я ведь сколько потом у него просил прощения, а он так и не ответил на мои молитвы.
– Ну хоть кто-то преподал тебе достойный урок!
– Чересчур жестокий! Я застрял в этом возрасте, со всеми имеющимися на тот момент болячками и проблемами. Моим страданиям уже более двух тысяч лет. И кто знает, сколько они еще будут длиться? Поэтому я так не люблю христианство. Но вы существо более древнее и мудрое! Сможете понять и простить бедного иудея за его дурацкое чувство юмора.
– Древнее и мудрое, это да. Ладно, но ты мне все же объясни, как ты дело этого кандидата смотрел, – маленькая лесть немного успокоила могучего сатира, и он поставил меня обратно на пол.
– Да что там такого было особенного? Он участник нескольких музыкальных конкурсов. Менеджер по продажам звукового и светового оборудования. Непризнанный современниками ретроград. Завистливый и несчастный человек. Вот и все.
– И все?
– Ну еще то, что среди всех кандидатов он один был с именем Антон, поэтому решил особо отметить его. Я подумал, что будет идеально – Антон-Антонио. Чтобы заказчикам понравилось! Тончайшее соответствие! Улавливаете?
Шеф тяжело вздохнул. Всем своим видом он как бы говорил «ну что за идиот мой сотрудник», и этот намек я прекрасно понял.
– Эсперов,
