потом докладывать выше. Его поиски тоже не увенчались успехом. Никто самолёт после обеда не видел.
Ему ничего не осталось делать, как доложить начальству. Самолёт нашли сразу, выяснив, что он улетел в Пёшу и уже вылетел оттуда обратно. С вывернутыми пробками он лететь не мог, с подъёмом на высоту должен отказать двигатель. А самолёт не только слетал в одну сторону, но и летел, как ни в чём не бывало, обратно. Попытались выяснить, кто доделал работу, но таких специалистов не находилось, впрочем, не нашли и техника, который бы выпустил самолёт в полёт. Карту-наряд, на основании которой экипаж принимает самолёт, тоже не обнаружили.
Какая-то мистика! Никто ничего не видел, неисправный самолёт поднялся в воздух и летит вопреки всем законам физики. Диспетчерской службе сообщили, чтобы самолёту не меняли высоту. Оставалось только ждать.
Встречать самолёт пришла целая делегация.
Экипаж знал о своём нарушении и помалкивал, но не знал о том, что двигатель был частично разобран.
– Как работал двигатель? – спросил Юрий у экипажа.
– Отлично! – послышался ответ.
– Неустойчивой работы не появилось?
– Нет, всё прошло нормально.
Грешно журить победителей, которые сами не знали, на чём слетали!
Получилось и горько, и смешно, самолёт мог и не долететь до пункта назначения. Вывернутые пробки потом нашли в капоте двигателя. Техник продолжил свою работу, а экипажу предстояло выдержать грандиозный разбор. Так уж принято в авиации: о всём случившемся сообщали всему личному составу, чтобы не повторить ошибок, сделанных экипажем.
А инженеры сделали и ещё один вывод: всё, что откручено и открыто, прикручивать и закрывать до обеда.
08.2009.
ВАНЯ
Я возвращался из командировки поздно ночью. Вообще-то я должен вернуться на пол суток позднее, но так уж получилось, что все дела улажены в более сжатые сроки. Подойдя к дому, я посмотрел на окна, в которых, как и в остальных было темно. Маринка скорее всего спала, и мне не хотелось будить её среди ночи. Я стоял у подъезда, не решаясь войти внутрь и разбудить там ночную тишину.
Из подъезда вдруг вышел молодой человек. В его облике я увидел что-то до боли знакомое, но узнать его я не мог. С памятью иногда такое бывает: точно знаешь, что видел когда-то этого человека, но не можешь вспомнить, где и когда.
– Простите, Вы не знаете, который час? – обратился он ко мне.
– Около трёх. А Вы поднялись куда-то с утра пораньше?
– Точнее будет сказать, что ещё не ложился. Засиделся в гостях у знакомой, получилось ни себе, ни людям. Что-то её сегодня тревожило, всю ночь боялась, что придёт муж, и в итоге попросила меня уйти. Никогда не поймёшь этих женщин: то сами приглашают, то выдворяют среди ночи!
– На то они и женщины, чтобы вертеть хвостом. Чего же среди ночи ходишь? Житейские дела можно решать и днём.
– Сам-то тоже, мужик, ночью ходишь!
– Меня
