21 октября 1987 года он и вовсе выкинул фортель, нарушив партийную этику и дисциплину, – “вынес сор из избы”: резко выступил на очередном Пленуме ЦК КПСС с обличениями. И кого бы Вы думали?! Он позволил себе публично покритиковать стиль работы Е.К.Лигачёва, тогдашнего секретаря по идеологии и второго человека в партии, заявив с трибуны, что тот-де и перестраивается не так, и ускоряется медленно, и чуть ли ни становится с некоторых пор тормозом перестройки. Представляете!… А про Михаила Сергеевича и вовсе посмел заявить, ничтоже сумняся, что в стране-де зарождается новый культ личности – уже его, Горбачёва, – с которым, культом, необходимо бороться решительно и беспощадно, которого не нужно допускать. Короче, такого спьяну и сдуру нагородил! – не перелезешь!…
Услышав подобное, взбеленились тогда Горбачёв с Лигачёвым, озлобились оба, рассвирепели. Особенно – Егор Кузьмич Лигачёв, может быть самый честный партиец в окружении Михаила Сергеевича, реформатор истовый и решительный, и великий труженик, патриот до мозга костей, с молодых лет служивший партии и стране не за страх, а за совесть. Стоит напомнить читателям, что в бытность свою первым секретарём он сумел вывести прежде убыточную Томскую область в передовики по всем показателям, заметно поднял у томичей жизненный уровень, решил многие социальные проблемы, годами не решавшиеся до того. За что ему сибиряки долго потом благодарны были, своим депутатом избирали не раз, верили ему всецело и безгранично.
У него, Лигачёва, как теперь представляется, если и был недостаток по жизни – то только один: он был простоват и доверчив, и плохо разбирался в людях. Отсюда – и все его беды. Ибо, будучи очень порядочным мужиком, слишком порядочным для политика такого ранга, человеком слова, кристально честным и чистым, плюс ко всему, без двойного дна, – он и к другим относился также. Наивно считал и надеялся, святая душа, что и у других пресловутое двойное дно отсутствует. Что люди изначально честные и прямые с рождения: как думают, так говорят; и как говорят, так и делают, так и поступают. А если и совершают плохие поступки – то исключительно по слабости или по глупости, по незнанию; но уж никак не сознательно, не со зла.
По своей же простоте и доверчивости он был прямолинеен и однобок с людьми, увы, и как ребёночек малый делил всех на “плохих” и “хороших”. На тех, кто ему очень нравился, соответственно, а кто нет. Потому что первые “гладили его по головке” и пели осанну, тянули вверх по карьерной лестнице, льстили и раболепствовали, а вторые были холодными и колючими с ним, неприветливыми и немногословными. Значит – “плохими”, значит “врагами” ему, чего на самом-то деле и не было в действительности.
Именно из-за этой своей однобокости и простоты, и неумения разбираться в людях ему крайне сложно было общаться, работать, “дружить” с такими скользкими и двуличными типами, как Ю.В.Андропов и А.Н.Яковлев например, патологическими интриганами и лицемерами, у которых-то как раз в душах было такое болото и мрак, такие “камни за пазухой”, что не приведи Господи. Которые
