когда организовывал выезд туристов в заповедник. Снабжение отсутствовало полностью. Бывшие вырубки, дороги и просеки зарастали кустарником и березняком, лес в этих местах становился наименее проходимым. Один он за всем уследить не мог, хоть и имел крепкое телосложение, а ещё проще – низкорослый крепыш. Он ходил всегда в камуфляже, с карабином на плече, в каких-то замысловатых опорках на ногах, в магазине такие не продавались. Карабин ему полагался по долгу службы. Он почти никогда не стрелял, но карабин в лес брал с собой на всякий случай. Случаев таких не возникало, но привычке своей лесник не изменял. Мелкие нарушители его боялись и старались в конфликт не вступать, а он, в свою очередь, понимал, что в крестьянском хозяйстве без даров леса не обойтись: кому-то надо жердь, кому-то смастерить топорище, кому-то поправить изгородь, а заготовка веников всегда, как само собой разумеющееся занятие. На мелкие нарушения Федорцов просто закрывал глаза, но не забывал каждый раз предупреждать о недопустимости таких нарушений.
Местный народ его выслушивал, каялся и опять продолжал нарушать. Эти нарушения изначально заложены в законодательстве, которое предусматривало жизнь у леса без дров, как, впрочем, у моря без рыбы, в сельском хозяйстве без сенокосных угодий и тому подобное.
Вот и сейчас он встретил Егорку Сопочкина, который тащил из леса две берёзовые жерди. Егор, увидев его, встал, как вкопанный.
– Ну, и куда тащишь? – спросил Федорцов.
– Тык, ведь, надыть огород-от чинить. Жёнка послала за жердями. В магазине не продаются, где же ещё взять, как не в лесу?
– А чего разрешение не выписал?
– А ты его разве дашь?
– Нет, не дам. Иди в контору, но и там не дадут. Лес заповедный, вырубки запрещены.
– Вот поэтому и не выписал. А вдруг ты не увидишь? Лес-то большой, от двух жердей не убудет.
– Ты, поди, уже на целый огород натаскал?
– Не, только две. Не будешь же ты меня казнить за две жерди?
– За две не буду, просто выпишу штраф, чтобы больше не воровал.
– Ты что, Валерьич, с каких же заработков мне штраф платить? Я безработный и жена не работает.
– Ты же недавно работал, я сам видел.
– Это была халтура! В магазин груз привезли, вот я и робил, вместе с другими. Работа кончилась, и я опять безработный.
– Ладно, если нужны жерди, пойдём, покажу, где рубить, надо расчищать просеки. Мне одному всё равно не справиться. Отработаешь за украденные жерди. Не дай Бог полыхнёт, а у нас нет даже противопожарных разрывов.
– А чё оно полыхнет? Сам знаешь, которое лето льют дожди, сено невозможно заготовить.
– Вот поэтому все и успокоились. Денег нынче на лесоустройство не выделяют совсем. Раньше здесь имелось пять егерей, техника, снабжение, а нынче я один. Дали только две руки и голову. Как хочешь, так и крутись! Помнишь ведь сам, как мужики раньше расчищали просеки.
– А
