Никитич, не переживай! Найдем мы этого убийцу, будь он хоть профессионал, хоть любитель!
– Да, найдем, как снег прошлогодний! – вздохнул Творогов. – Никаких улик, никаких следов, никаких зацепок, а полковник требует, чтобы быстро расследовали…
– Да, мальчики, так все же посоветуйте – что мне с сумкой делать?
– С какой сумкой? – Творогов посмотрел на меня, как верблюд, который подошел к оазису и понял, что это мираж.
– Да я же говорила – Бонни нашел чью-то сумку, скорее всего краденую…
– У нас убийство висит, а ты с какой-то сумкой… – завел Леша прежнюю песню, так что я даже слегка забеспокоилась. Уж очень он мрачен и хмур. И не ошиблась ли я, когда приняла его жалобный взгляд за выражение чувств… Может, человек просто расстроен, неприятности у него служебные…
Однако что-то давно не признавался мне Творогов в любви. Вернее, не пытался. И не значит ли это, что он завел себе какую-нибудь обоже с квартирой?
Не помню, говорила я или нет, но у Леши после развода с женой очень тяжелые жилищные условия – он вернулся к матери, а там сестра очень своевременно вышла замуж, кажется, они не ладят с зятем… В общем, я знаю только, что капитану нужна любимая женщина обязательно с жилплощадью. Неужели он действительно переметнулся от меня к какой-нибудь швабре? Это надо непременно выяснить у Милы, она определенно в курсе.
– Да ну тебя, Алексей!.. – Я сделала вид, что обиделась. – Друг называется! Я к тебе за советом, а ты…
– Ты на него не обижайся, Вася-джан! – Бахчинян накрыл мою руку своей ладонью, но перехватил суровый взгляд Милы и отстранился. – Он в отпуск хотел, а теперь шеф его не отпустит. Но он правильно говорит – сумка твоя наверняка краденая, и тебе, значит, нужно идти к Гоше Стеценко, он у нас занимается уличными кражами и прочей мелочовкой. Только я тебе точно скажу – Гоша мужик нудный, он тебя допросами замаринует: где нашла, да при каких обстоятельствах, да не взяла ли чего из этой сумки, а сумку в итоге сдаст на склад вещдоков и навсегда про нее забудет. Так что если тебе своего времени и нервов не жалко, тогда, конечно, флаг в руки и барабан на шею, а если жалко…
– Жалко! – честно призналась я.
– А если жалко, выкинь ты ее где-нибудь в безлюдном месте, желательно без свидетелей, и забудь про нее как про страшный сон! И лучше выпей с нами чашечку кофе, ты же знаешь, как Мила его варит… Мила-джан, сделай Васеньке кофе, как только ты умеешь, и мне заодно еще чашечку… – Тут Бахчинян неожиданно рявкнул: – И хватит уже про эту сумку несчастную, у нас и так сегодня день не задался! А ты со всякой ерундой пристаешь!
Мила уже несла к нашему столу поднос с двумя аппетитно дымящимися чашками, при этом она как-то подозрительно переглядывалась с Бонни.
– Смотрите у меня! – прикрикнула я на них. – Думаете, я не замечаю ваши тайные знаки?
Что ж, пожалуй, капитан Бахчинян прав, он дал мне дельный совет, пусть и в недопустимо грубой форме. Хотя я на него нисколько не сержусь, потому что мы
