Поразительно упорный, настойчивый, коварный, жестокий, он шел с неимоверной целеустремленностью к решению эпохальной задачи – объединению Франции. Задача была необычайно трудна уже потому, что главным противником короля был его вассал, гораздо более могущественный, чем сам король, – герцог Бургундский Карл Смелый, владелец богатейших областей нынешнего Люксембурга, Бельгии и Голландии. Карл Смелый имел огромную армию, да и другие вассалы были, объединившись, много могущественнее короля.
Но Людовик XI сумел втравить Карла Смелого в войну со швейцарцами, которые нанесли ему два сокрушительнейших поражения. В последнее сражение, кончившееся новым поражением и гибелью (при Нанси), Карл Смелый пришел уже с ничтожными остатками своей когда-то могучей армии. Людовик присоединил к своим владениям не только Бургундию («Бенилюкс» достался Габсбургам), но также Франш-Конте, Прованс, Мэн, Пикардию, Артуа, Анжу, Пуату, Гиеннь. Он сумел противопоставить феодалам города и горожан: хотя и увеличил налоги, он вместе с тем, покровительствовал земледелию, промышленности, торговле, речному судоходству.
Людовик был редкостно образован. При беспощадной экономии, даже скаредности во всем, что касалось личных расходов, он покровительствовал наукам и искусствам, организовал огромную армию (60 тысяч человек), создал мощную артиллерию. Этот король не знал отдыха от трудов, он непрерывно обдумывал все новые планы и интриги, был неистощимо предприимчив и, в результате, оставил Францию единой, сильной, централизованной – настолько, что это единство сохранилось вопреки всем последующим потрясениям, расколу Франции на католическую и кальвинистскую, несмотря на честолюбивые авантюры Карла VIII, Франсиска I, ничтожество Карла IX, Генриха III, несмотря на возвышение Гизов, несмотря на потоки золота Филиппа II.
Е.Бриссо (Brissaud Е1903) подтверждает подагричность Людовика XI: «К этому ряду кожных или ревматических симптомов, господствующих в биологической истории Людовика XI, нужно добавить подагру». Далее Бриссо приводит текст письма дочери Людовика XI, Анны, в котором она упоминает об этой его болезни. Книга Бриссо, в основном, посвящена психозам и психопатиям королей Франции и их предков, но попутно приводится рад важных для нас сведений, тем более, что Бриссо, разумеется, и не подозревал о том, почему мы интересуемся подагрой.
Христофор Колумб (1451–1506)
Подагричность Колумба установлена вполне достоверно. В испанской литературе о Колумбе нередки упоминания, в том числе и о том, что он страдал подагрой, а в английских книгах говорится неопределенно – то о подагре, то о ревматизме. Но нам не раз удавалось убедиться в том, что испанское слово «gota» (подагра) нередко переводится как «ревматизм».
Документы и сведения о Колумбе крайне противоречивы. Решительно оспаривается, например, его генуэзское происхождение. Он не знал итальянского языка и писал только на испанском. Оспаривается даже значение его открытий, но здесь невозможно рассматривать ни его претензии, ни выдвинутые против него обвинения, в
