и до нынешнего кризиса, когда американская экономическая модель уже стала клонится к упадку, и в процессе кризиса. Все это также имело место и по ходу становления американской ликвидной экономики, но они учились на этих ситуациях и научились предотвращать такие ситуации и преодолевать последствия, с чем до недавнего времени справлялись достаточно эффективно, да и в текущем кризисе они, при всей его глубине и относительной новизне ситуации, держатся пока что довольно неплохо.
Весьма показательно, кстати, что слово «ликвидный» происходит от английского liquid, что в буквальном переводе означает «жидкий». Вообще понятие «твердая валюта» – это устаревшее восприятие денег, оставшееся со времен «золотого стандарта», когда в денежных единицах было фиксировано содержание золота. Сегодня о долларе и других подлинно глобальных валютах правильно было бы говорить: «жидкая валюта». Твердым-то как раз являлся советский, а сегодня является российский рубль, обеспеченный товаром – нефтью, газом и драгметаллами, а не оборотом товаров и услуг на весьма слабо развитом внутреннем рынке. Во внешнем обороте рубль пока что вообще практически отсутствует. Когда накануне краха советской системы цена на нефть упала, возник дефицит платежного баланса – всего-то в каких-то сорок миллиардов долларов – и его хватило на то, чтобы грохнуть всю советскую экономику, до такой степени она была «твердая», да к тому же еще и хрупкая, что уже связано с ее гиперцентрализованной организацией.
Теперь представим себе следующую картину: есть множество твердых кирпичиков, кое-как притертых друг к другу. Каждый из них символизирует «твердую» протекционистскую экономику. Притерты они друг к другу с помощью тарифов, квот и прочих механических волевых решений правительств. Они давят друг на друга, иногда напряжения в узких местах становятся настолько сильными, что некоторые кирпичи раскалываются на две, три, а то и целых пятнадцать частей, как это случилось с СССР – по числу автономий. Такая вот картина, больше всего похожая на… растрескавшуюся под палящим солнцем иссушенную землю. И тут – о чудо!!! – вдруг в одном из кирпичиков, посреди этой пустыни, полной жажды, бедности и страданий подавляющего большинства жителей, начинает бить вода! Зеленая бумажная вода, бьющая из печатных станков банков ФРС США.
Конечно, такое воистину алхимическое превращение одного из кирпичиков мировой экономики в ее оазис произошло не просто так. Первая мировая подняла экономику США над всеми другими странами. Великая депрессия и последующее правление Рузвельта сломали хребет всем крупным монополиям. Вторая мировая война вывела США в безусловные лидеры мировой финансовой системы. Все это – сочетание удачи и точного и холодного расчета глобальной финансовой олигархии, выбравшей себе в XIX веке США в качестве основной базы для финансовой экспансии, но нельзя отрицать того, что этот расчет и удачу американцы сумели использовать с огромной пользой для всей
