наутек к лестнице.
– Амарэя! – настиг ее резкий окрик.
Девушка застыла на месте и неловко развернулась, вдруг растеряв всю свою грацию, скорость и даже любопытство. Как по волшебству она превратилась в неловкого и робкого ребенка. Впрочем, никакого волшебства тут и в помине не было – строгий голос матери из любого смельчака сделает недотепу.
– Мама? Что ты здесь делаешь? – спросила девушка, но тут же пожалела о содеянном.
Наверняка, сейчас мать задаст ей тот же вопрос, а оправдания на такой случай у нее не заготовлены. Юная стиллер только начинала вести свои «списки лжи», и большим разнообразием те пока не отличались, ведь она не так уж много времени провела на Лицевой. Но матери удалось ее удивить.
– Ама, девочка моя! – быстрым шагом та подошла к ней и заключила в объятия, – Как хорошо, что ты здесь! Я уже собиралась посылать за тобой.
Такое ласковое обращение сбило девушку с толку. Не похоже на ее маму, старшего магистра высокой магии. Она всегда была строгой и сдержанной женщиной. Волосы уложены в идеальный пучок, на мантии ни единой лишней складочки, всегда чистая, опрятная и подтянутая, ее мать дорожила собственной репутацией и держала всех в строгости, включая и саму себя. Ее губы всегда держались поджатыми, спина – выпрямленной, а глубокие голубые глаза смотрели на всех с потенциальным осуждением. Но сейчас от нее не осталось и следа: руки мелко тряслись, глаза лихорадочно блестели, из идеальной прически выбилась непослушная прядь.
– Мам, ты меня пугаешь! Что стряслось?
Мать быстро оглянулась по сторонам и потянула дочь за руку в сторону двери, из которой недавно вышла.
– Не здесь, Ама, идем в мой кабинет.
– В кабинет? Туда же нельзя!
– Сегодня – можно. Идем скорее, не упрямься.
Как только за ними захлопнулась дверь, перемены в матери стали еще более очевидными: на глаза накатывали слезы, губы подрагивали, плечи ссутулились. Среди лаконичной обстановки кабинета и стерильной чистоты лаборатории женщина выглядела еще более непохожей на себя, чем в коридоре. Ама обняла ее:
– Мам, ну ты чего? Все будет хорошо, слышишь?
Мать отстранилась и взглянула на дочь по-новому.
– Да, так и будет. Я им не позволю. Не позволю!
– Не позволишь чего?
Та проигнорировала вопрос:
– Девочка моя, ты должна бежать. Прямо сейчас, времени на сборы нет. И как можно скорее! Я покажу тебе выход и напишу записку твоему брату. Беги к нему и старайся избегать освещенных улиц. Ты все поняла?
– Нет, мам, я ничего не поняла! Что, черт побери, тут происходит? Почему я должна бежать? И от чего?
– Нет времени объяснять. Все, что я могу сказать – ты в списке. Считай, что приговорена. Но этого не будет! Я тебя спасу, чего бы мне это ни стоило. Идем же! Идем! Вот, держи, – с этими словами
