обратился к Пущину, который, не прибегая к усиленной помощи воображения, выбрал самое обыденное, хорошо знакомое, что легко оживает в воспоминании. Воображение у него мало развито. Он представлял себе дачу с садом в Петровском парке.
– Что вы видите? – спрашивал его Аркадий Николаевич.
– Петровский парк.
– Всего Петровского парка сразу не охватишь. Выберите какое-нибудь определенное место для своей дачи… Ну, что вы перед собой видите?
– Забор с решеткой.
– Какой?
Пущин молчал.
– Из какого материала сделан этот забор?
– Из материала?… Из гнутого железа.
– С каким рисунком? Набросайте мне его.
Пущин долго водил пальцем но столу, причем видно было, что он впервые придумывал то, о чем говорил.
– Не понимаю! Нарисуйте яснее, – выжимал Торцов до конца его зрительную память.
– Ну, хорошо… Допустим, что вы это видите… Теперь скажите мне, что находится за забором?
– Проезжая дорога.
– Кто же по ней ходит и ездит?
– Дачники.
– А еще?
– Извозчикн.
– А еще?
– Ломовые.
– А еще кто проезжает по шоссе?
– Верховые.
– Может быть, велосипеды?
– Вот, вот! Велосипеды, автомобили…
Ясно было, что Пущин даже не пытался тревожить свое воображение. Какая же польза от такого пассивного мечтания, раз что за ученика работает учитель?
Я высказал свое недоумение Торцову.
– В моем методе расшевеливать воображение есть несколько моментов, которые следует отметить, – отвечал он. – Когда воображение ученика бездействует, я задаю ему простой вопрос. Нельзя же не ответить на него, раз что к вам обращаются. И ученик отвечает, – иногда наобум, чтобы отвязались. Такого ответа я не принимаю, доказываю его несостоятельность. Чтобы дать более удовлетворительный ответ, ученику приходится либо тотчас же расшевелить свое воображение, заставить себя увидеть внутренним зрением то, о чем его спрашивают, либо подойти к вопросу от ума, от ряда последовательных суждений. Работа воображения очень часто подготовляется и направляется такого рода сознательной, умственной деятельностью. Но вот наконец ученик что-то увидел в своей памяти или воображении: перед ним встали определенные зрительные образы. Создали короткий момент мечтания. После этого с помощью нового вопроса я повторяю тот же процесс. Тогда складывается второй короткий момент прозрения, потом третий. Так я поддерживаю и продлеваю его мечтание, вызывая целую серию оживающих моментов, которые в совокупности дают картину воображаемой жизни. Пусть она пока неинтересна. Хорошо уже, что она соткана из внутренних видений самого ученика. Пробудив раз воображение, он может увидеть то же и два, и три, и много раз. От повторения картина все больше врезывается в память, и ученик сживается с ней. Однако
