Азии – в Монголии, Забайкалье, Тибете, т. е. в областях, где распространен буддизм. Он подолгу жил в буддийских монастырях, где переводил и разбирал древние книги и рукописи. Свободно владея монгольским и тибетским языками, он легко общался с духовенством и населением, которые, по его словам, зачастую и не подозревали в нем европейца.
Знакомство Валеро-Грачева с вопросом о «снежном человеке» началось еще до его странствий – оно результат инициативы одного из его учителей, уже упоминавшегося видного географа Г.Е. Грумм-Гржимайло. Последний редактировал вышедший в 1901 г. русский перевод книги Рокхиля «В страну лам. Путешествие по Китаю и Тибету». Валеро-Грачев рассказал, что как-то, еще до выхода указанной книги в свет (эту деталь хочется подчеркнуть, как свидетельство специального интереса), Грумм-Гржимайло пересказал ему тот эпизод из книги, когда, по словам паломника, некие обросшие волосами дикие люди бросали камнями в караван.
Не останавливаясь здесь на этом сообщении Рокхиля, которое относится к предмету следующей главы, отметим лишь, что Валеро-Грачев еще до выезда в Азию был уже хоть немного информирован и заинтересован в данном вопросе. Действительно, он вспомнил о Рокхиле уже в Бурятии, когда лама из Агинского дацана (монастыря) впервые на его памяти упомянул об «алмасе», как называют в Монголии «дикого человека» (или «алмаас»). Узнав, что Валеро-Грачев собирается отправиться с караваном паломников в Тибет, лама заметил; «Иди. Только не испугайся алмааса». Потом он описал «алмааса», сказав, что тот выглядит как большой человек, весь заросший волосами за исключением лица и ладоней рук. Лама предупредил, что не следует пугаться, заслышав крик «алмааса» – очень громкий, похожий на вой. По сообщению ламы, «алмаас» не нападает на людей. Но животные его боятся. Обдумывая услышанное от ламы, – продолжает Валеро-Грачев, – я и вспомнил, что уже слышал о диких человекообразных существах и даже читал о них.
В годы странствий Валере-Грачеву не раз случалось слышать о диком человекообразном существе, которого в Тибете называли «ми-ге», а не «алмаасом», как в Монголии. Будучи в Тибете, говорит Валеро-Грачев, я множество раз имел возможность убедиться в достоверности сообщения ламы из Агинского дацана. «Правда, мне не довелось встретить таинственного зверя. Однако ламы тех монастырей, где я жил, изучая буддизм и тибетскую медицину, всегда, отвечая на мои расспросы об этих человекообразных животных, говорили о них, как о реальности. Многие видели их сами и описывали подробно, причем в этих описаниях не имелось никаких мистических оттенков».
Прервав в этом месте текст последнего сообщения Валеро-Грачева, передадим кратко один эпизод, рассказанный им ранее И.К. Фортунатову. Одну из зимовок Валеро-Грачев провел в небольшом старинном буддийском монастыре на северных склонах отрогов Гималаев, вблизи северо-восточных границ Непала. От старого ламы, с которым у Валеро-Грачева сложились самые тесные братские отношения, он однажды услышал
