Септимий – старший центурион Седьмой когорты Пятого легиона, начальник Тулла*
Флаволей Корд – старший центурион, Вторая когорта Пятого легиона
Кастриций Виктор – старший центурион, Третья когорта Пятого легиона
Прокулин – старший центурион, Шестая когорта Пятого легиона
Германик Юлий Цезарь – внучатый племянник Августа, племянник Тиберия, имперский правитель Германии и Трех Галлий*
Тиберий Клавдий Нерон – император, преемник Августа*
Август – некогда звавшийся Гаем Октавием, преемник Юлия Цезаря, первый римский император. Умер в конце 14 года после более чем сорокалетнего правления*
Авл Цецина Север – военный правитель Нижней Германии*
Луций Стертиний – один из военачальников Германика
Калусидий – простой солдат, выступающий против Германика*
Бассий – примипил Пятого легиона
Гай и Марк – солдаты-мятежники
Эмилий, Бенигнус, Гай – солдаты, с которыми Пизон играет в азартные игры
Публий Квинтилий Вар – погибший наместник Германии, которого обманом заманили в западню, закончившуюся для римлян страшным поражением в 9 году*
Германцы и прочие
Арминий – военный вождь германского племени херусков, организатор разгрома легионов Вара, заклятый враг Рима*
Мело – заместитель Арминия
Туснельда – жена Арминия*
Осберт – один из воинов Арминия
Флав (Флавий) – брат Арминия*
Ингломер – дядя и недавний союзник Арминия, военный вождь значительной части племени херусков*
Сегест – отец Туснельды, союзник Рима, военный вождь части племени херусков*
Сегимунд – сын Сегеста, брат Туснельды*
Артио – девочка-сирота, спасенная Туллом в первой книге трилогии
Сирона – женщина из племени галлов, нянька Артио
Скилакс – собака Артио
Пролог
Осень 12 года н. э. Рим
Центурион Луций Коминий Тулл с трудом удержался от ругательства. После случившейся три года назад бойни в лесу жизнь складывалась по-разному, чаще просто отвратительно. Любая мелочь вызывала воспоминания о вопящем хаосе, грязи и крови тех дней, когда германцы, напав из засады, стерли с лица земли три легиона – в том числе и его, Тулла, легион. На этот раз воспоминания вызвал накрывший Рим ливень. Немощеную улицу заливала, проникая в сандалии и пачкая ноги, жидкая грязь.
Тулл закрыл глаза и снова услышал звучные боевые кличи германских воинов, от которых кровь стыла в жилах. ММММММММ! ХУУУУММММММММ! От боевого рева, который издавали спрятавшиеся среди деревьев враги, храбрость его солдат скисала, как молоко на полуденном солнце. Завывания варваров еще можно было выдержать, их Тулл слыхал не раз; но теперь слух терзали еще и пронзительные крики боли, призывания матерей, предсмертные хрипы и кашель. Над головами густо и со свистом летели копья; калеча и убивая, они пронзали щиты и тела. Хлопали кожаные ремни пращей, камни звонко ударяли по шлемам, мулы пронзительно вопили от ужаса. Сам он хриплым от напряжения голосом орал приказы…
Тулл открыл глаза, но продолжал видеть перед собой не суетливую городскую улицу, а залитую грязью лесную дорогу. Она тянулась миля за милей по нескончаемому дремучему лесу, чередующемуся с предательскими болотами. Земля под вековыми деревьями была покрыта брошенным и потерянным оружием, снаряжением и телами людей. Легионеров. Его легионеров. До внезапного нападения он и допустить не мог, что вся его когорта – более четырех сотен солдат – будет уничтожена противником, вооруженным в основном метательными копьями. А если б кто-нибудь предположил, что подобным образом можно истребить три легиона, Тулл счел бы его окончательно спятившим.
Теперь он стал умнее и не судил так опрометчиво.
Жестокий урок и проистекшие из него последствия потрясли и озлобили его. Орел легиона был утерян, так что Восемнадцатый распустили. Такая же судьба постигла Семнадцатый и Девятнадцатый легионы. Его самого и остальных выживших распределили по другим легионам, расквартированным на Рейне. Последним унижением стало его разжалование из старшего центуриона в простые. В свете приближающейся отставки это можно было считать крахом воинской карьеры. Вмешательство Луция Сея Туберона, его личного врага, занимавшего в то время должность сенатского трибуна, и привело к позорному понижению Тулия в чине на закате военной службы. Если б не Туберон, размышлял Тулл, он мог бы еще командовать когортой…
– Тулл!
