что тебе не хочется поплакать и ночами ты не поливаешь слезами подушки гостиниц.
Тэри только молча хмыкнула: ну да, было такое, стало вдруг однажды нестерпимо горько и обидно на рассвете, когда забегали по коридорам суматошные слуги. Так живо припомнилось, как тихо и покойно бывало по утрам в родном замке, где папенька нарочно приказал перенести подальше хозяйственный двор и запретил челяди разговаривать громче, чем шепотом, пока матушка не позвонит на кухню, требуя завтрак.
– Вот для того и везу платочки, – решительно отложила книгу компаньонка, – чтобы подставить тебе свое плечо, когда ты окончательно созреешь и решишься выплакаться всласть. А потом объясню тебе, почему рыдать нужно именно сейчас и ни в коем случае не позже.
– А сама я догадаться не смогу? – недоверчиво нахмурилась Тэри.
Бетрисса умела задавать необычные загадки и представлять последствия событий с такой стороны, что сразу становился понятен смысл самых потаенных причин происходящего.
– Можешь, ты же умная девушка. Но быстрее будет, если я тебе поясню. – Дама достала из дорожного саквояжа тугой сверток, неторопливо развязала ленту, размотала полотно, и перед Тэри оказалась внушительная стопка тончайших батистовых платочков, обшитых кружевом и украшенных ее собственной монограммой. – Так начинаешь плакать или нет?
– Потерплю еще. Рассказывай.
– Все очень просто. Нужно лишь представить себе большие весы и на одну чашу положить ту жизнь, к которой ты привыкла, родной замок, родителей, малышку Сюзи, твои любимые качели в саду и пирожные тетушки Шалли. А на вторую чашу кладешь свое будущее, тот дом, где родятся твои собственные дети, и того мужчину, которого ты хотела бы видеть их отцом. Как ты уже убедилась, среди наших соседей такого нет, иначе он еще прошлой весной отвел бы тебя в храм. И если ты всерьез хочешь его когда-нибудь найти, то смешно и глупо сидеть у окошка и ждать, не появится ли у ворот та самая белая кляча, без которой придирчивые девицы никогда не заметят самого прекрасного юношу. Ну и делаем вывод: раз ты отправилась в поход за своим счастьем, то не смешно ли поливать соленой водой подушки гостиниц, где мы останавливаемся на ночь?
– Наверное, ты права, – подумав, согласилась Тэри. – Но я все равно по ним скучаю. И по матушке, и по Сюзи. Кстати, про гостиницы. Папенька дал капитану несколько писем к своим друзьям, градоначальникам и старостам, а мне велел посылать от них приветы. Но мы пока еще ни разу не ночевали там, где подобает останавливаться девушке моего положения.
– Так это же и зайцу понятно. Капитан Майзен далеко не глуп и прекрасно видел, с какой неохотой родители отпускают тебя из дома. Он не имеет права исключить возможность какой-нибудь хитрости, которая может закончиться для твоего папеньки каторгой, а для тебя кельей монастыря Святых Девственниц. Вот и останавливается на ночлег в самых неожиданных местах, а по утрам срывается с места, не дав нам даже позавтракать спокойно.
– Никогда
