сентябрь оказался под угрозой.
– Ну почему я? Щипачева пусть возьмут, он опытней. Семахин вернулся из отпуска, свежий, отдохнувший. Меня-то за что?
Начальник отдела побагровел, затем стал розовым, потом вовсе каким-то пепельным. За эту особенность – вот так менять цвет лица – в отделе его звали Хамелеоном.
– Спорить тут не о чем. Есть распоряжение из Москвы: отправить лейтенанта юстиции Мелехина для выполнения ответственного поручения, связанного с деятельностью антарктической исследовательской станции «Прогресс». Точка. Что там у них стряслось, а также о сроках и целях командировки, узнаете в Москве. С этого момента вы переподчинены непосредственно Главку. Это все, что я должен был вам сообщить. Единственное, что мне известно, – Хамелеон вскинул ладонь, пресекая попытку подчиненного вставить словечко, – там работает международная группа исследователей из Исландии и Чили, а рядом находятся британские полярники. Смекаете, к чему это все?
– Ах, черт! – вырвалось у Мелехина, проклинавшего в эту минуту свои способности к изучению иностранных языков.
– Вот-вот! В Следственном управлении не так уж много полиглотов со знанием испанского, английского, а главное – исландского, не знаю, как вам удалось его осилить. В общем, стране нужны герои, никто кроме вас, и все такое прочее. Кажется, на станции что-то пропало. А некоторые полярники-гости русским и английским владеют на уровне школы, почти как я, май таун из нот вери биг, бат нот вери смол. Сенькью вери мач эврибади. Как-то так, – щегольнул шеф диалектом, весьма недотягивающим до оксфордского.
– Я же собирался на международные отношения, – зачем-то начал оправдываться Мелехин, – но там конкурс, нужен был стаж, вот и пришлось…
– Ага, – снова прервал Хамелеон, – заодно расскажите о сутане монаха, о которой мечтаете во снах, в то время как вам приходится носить плащ мушкетера. Думаю, если удастся справиться с заданием, шансы стать дипломатом увеличатся. В противном случае мне придется доложить, что информация запоздала и никакого лейтенанта Мелехина в моем управлении не числится, потому что сотрудник с такой фамилией уволился по собственному желанию прямо сейчас.
– А если я не справлюсь? Я же больше по бухгалтерскому учету и финансам, а там какой-то криминал, кража, какой из меня Пинкертон? Туда сыскаря нужно, оперативника МВД, а что я? Да и холодно слишком, и вообще… – вывалил Мелехин последние аргументы, хотя уже понял, что избежать командировки не удастся. Указания из Главка – это серьезно.
– Олег, ну ты что, маленький? Объяснить тебе, что не нашли никакого сыскаря со знанием кучи иностранных языков, особенно вот этого… Страны льда и огня? Я до сих пор не могу ни словечка по-исландски. Эй-фей-тей-хей, елки!
– Эйяфьятлайокудль, – автоматически поправил Мелехин.
– Вот! Видишь? А ты говоришь… Короче, собирай манатки, завтра вылетаешь в Москву.
Мелехин живо представил себе ухмыляющегося полярного медведя и стайку укутанных в меха пингвинов, смеющихся над замерзающим молодым лейтенантом в туфлях, пальто и лайковых перчатках.
Сейчас ему было наплевать, что если с пингвинами он угадал, то белых медведей в Антарктиде отродясь не бывало, потому что они живут на Северном полюсе, а ему предстояла дальняя дорога в дом казенный по бубновым хлопотам совершенно в противоположную сторону. На самый-самый юг.
– А вдруг у них какой-то диалект особенный, тогда как?
– На месте и разберешься, что у них за диалект. Кто писал во всех анкетах при поступлении на службу, что владеет исландским? Испанским? Английским? Я, что ли?
– Ну, это я так, просто…
– Ага, выпендреж называется. Теперь радуйся, Родине твои умения пригодились. Так что, Олежка, двигайся, тебе еще в бухгалтерию бежать, оформлять командировку. Эфейкудль ты наш. Теплых вещей возьми, я посмотрел в Интернете, там сейчас минус шестьдесят. Зато снежные бури только через неделю ожидаются. В общем, вперед и с песней!
– Но почему именно тебя? – заволновалась мать, когда узнала, куда отправляют ее сына. – Во всей огромной стране не нашлось никого другого?
– Спрашивал. Сказали – нужны герои, и сегодня моя очередь. Ладно, мама, не переживай. Все будет хорошо. Отправляют, потому что языки иностранные на свою голову выучил.
– Так у нас всегда. Кто много знает – того на полюс загнать нужно, а другие наверх лезут. А когда вернешься-то?
– Вот это самая большая тайна. Никто не знает. Бураны у них бывают, минус шестьдесят сейчас, так что главное – безопасность. Я позвоню, или по Интернету как-нибудь, должна же у них быть связь…
Утро вышло каким-то скомканным. Всю ночь Мелехин ворочался с боку на бок, настроившись на необычное приключение. В конце концов, не каждый день и не всем подряд предлагают побывать на полюсе за
