эхом по аудитории.
Июльская духота сопровождала Киру до подъезда. Поднимаясь по лестнице, она ощущала себя, как будто под землей в винном погребе. Кожа быстро отреагировала на смену температуры. Крики отца она услышала, когда уже поднялась на свой этаж.
– Это позор! – кричал Кравцов. – Позор семьи! Позор моей фамилии! Я – уважаемый человек. У меня репутация! Да что она себе позволяет? Мало того, что она не удосужилась подготовиться как следует к экзаменам, так она еще и нахамила председателю. Где твое пресловутое аристократическое воспитание? А?!
– Паша, у нее переходный возраст, – не зная, что ответить мужу, оправдывалась Анна. – Посмотри на нее. Она еще не осознает, как это важно.
– Переходный возраст, значит? Гормоны? Ей семнадцать, это уже не переходный возраст! Это характер! – кричал он.
– Твой характер, Паш, – резко ответила Анна и ушла на кухню.
Кира прислонилась спиной к холодной стене подъезда. Головой откинувшись назад, она случайно коснулась звонка. Отец подлетел к двери. Кира вошла, опустив голову, как нашкодивший котенок. Мать смотрела на нее и молчала. Отец разочарованно покачал головой и ушел к себе в кабинет. Зазвонил телефон.
– Алло! – взял он трубку, – Давид Германович, я приношу свои извинения, мы подготовимся на следующий год. Потом он еще минуты полторы кивал и в конце сказал:
– Еще раз извините… нас, – и посмотрел на Киру, которая стояла в дверях отцовского кабинета с застывшими в глазах слезами. Павел молча повесил трубку.
– Наказана. Домашний арест.
– Ага, щас! – грубо ответила Кира и хлопнула входной дверью. – Позор семьи! Я устрою им позор семьи, – бежала она вниз по лестнице вся в слезах.
Вернулась Кира через двое суток. Без ключей и кошелька.
– Где ты была? – с глазами, затертыми до красноты, смотрела на Киру мать. – Кира, зачем ты так с нами?
Но Кира не слышала последней фразы и уже бросилась ей на шею.
– Я пошла к Маринке, она у приемной комиссии КГУ живет, у нее родаки уехали, ой, родители, – смутилась она, – на дачу, на всю неделю. А потом я пошла вроде как документы забирать, а меня встретил Борисов, отличник наш, сказал, что мне можно подать документы на другой факультет, я туда сходила, но там никого не было, я до вечера там слонялась, поела в Макдональдсе, – и Кира опустила глаза. – Там какой-то бомж у меня бургер попросил, я ему и отдала. А потом я снова пошла в приемную комиссию и решила не забирать документы. Они сказали прийти завтра, и я опять переночевала у Маринки. А на утро пошла обратно в КГУ, через Макдональдс. и опять этот бомж, он мне ножом угрожать начал, я все и вытащила из карманов, и ключи. Я позор семьи, – расплакалась Кира.
– Ну что ты, отец так сгоряча сказал, он очень вспыльчивый, сама знаешь. Тебя готовы принять, но на другой факультет, он договорился.
– Мам, я уже подала документы на психологию.
– Куда-куда? – удивленно спросила Анна Ивановна.
– Мам,
