магии. Причём очень сильной магии.
– Как же вы попали в этот кристалл? – не удержавшись, вопросил Олег. Его чрезвычайно интересовал данный вопрос. Но, заметив, как мгновенно напряглось лицо Торна, он понял, что своим неуместным вопросом причинил ему сильную боль. Видимо воспоминания о кристалле и о том, как он попал в него, были не из самых приятных. Олег мысленно ругнул себя за неуёмное любопытство и извинился: – Простите меня, Торн, за мой глупый вопрос. Мне, наверное, не следовало спрашивать вас об этом.
Торн устало отмахнулся.
– Это пустое, Олег. Не переживай по этому поводу. Ты рассказал мне свою историю и теперь, – Торн тяжело вздохнул, – и теперь пришла, наверное, моя очередь рассказывать. – Последовал новый вздох, после чего он посмотрел Олегу прямо в глаза. – Я попал в этот кристалл не по своей воле. Я был туда заточён. Да, Олег, ты правильно меня понял: кристалл – это тюрьма. И поверь мне, Олег, очень страшная тюрьма. Ты жив, ты дышишь, ты всё видишь и слышишь, тебе не нужно ни пить, ни есть – кристалл сам поддерживает твои силы – но ты не можешь ни говорить, ни шевелиться. Это ужасно чувствовать себя скованным по рукам и ногам. Дни проходят за днями, а ты всё стоишь и стоишь… Но самое страшное заключается не в этом, а в том, что ты не знаешь, когда придёт срок твоего освобождения. Через день, через два, через неделю, или через год, а может и вовсе не наступит никогда. Ты не знаешь. И от этого можно сойти с ума. Я провёл в кристалле три года, три долгих года. И я уже умирал от отчаяния, когда появился ты…
Торн замолчал и, опустив голову, невидящим взором уставился на землю у себя под ногами. Перед его глазами вновь проплыли страшные годы заточения, годы, наполненные лишь болью, страхом и ужасом отчаяния.
– Ты не представляешь себе, Олег, с каким наслаждением, выйдя из кристалла, я набрал в грудь свежего чистого воздуха и вновь увидел небо и звёзды, – глухо сказал он, не поднимая головы. – Я уже думал, что никогда больше не увижу солнце и так и умру в этом сыром, мрачном подземелье.
– Вы многое перенесли, – сочувственно сказал Олег. – Но, к счастью, всё это позади и теперь вы полностью свободны.
– Это так, – подтвердил Торн. – Это так. И всё благодаря тебе, Олег. Если бы не ты, я вскоре бы сошёл с ума. А это, поверь мне, пострашнее смерти. Это ужасно чувствовать себя похороненным заживо.
– Это враги заточили вас в кристалл? – быстро спросил Олег, чувствуя, как в нём просыпается ярость – шутка ли, заживо замуровать человека.
– Враги? – переспросил Торн и, подняв голову, несколько удивлённо посмотрел на Олега. Затем грустно усмехнулся и медленно покачал головой. – Нет, Олег, меня заточили в кристалл не враги. Меня заточил туда самый близкий мне человек. Мой родной брат Тар…
– Ваш брат?! – с ужасом переспросил Олег.
– Да, – тихо подтвердил Торн.
Олег резко помотал головой и негодующе воскликнул:
– Да ваш брат, наверное, сошёл с ума. Он настоящее чудовище, раз поступил с вами так. Я представляю,
